Станцуем, красивая? - стр. 20
Говоря так, Машка обычно косится в зеркало, а если нет зеркала, то непосредственно на свое собственное «здесь». У кого у кого, а у Машки Мининой с содержанием полный порядок.
Зато Аньке Катрин нравится. На рабочих сабанатуях и пикниках, где группа собирается с семьями, француженка обычно помалкивает, хотя знает язык достаточно хорошо, чтобы принять участие в общей беседе. Сидит в уголке, молчит, улыбается и, не отрываясь, смотрит на своего Роберта, душу компании. У них двое детей, мальчики, Петька и Ванька. Когда у Роберта спрашивают, как же так получилось, и почему это вдруг Петька и Ванька, а не, скажем, Пьер и Жан-Жак, он печально хмыкает и объясняет: «Не хочу, чтобы они повторили мой крестный жизненный путь…»
Катрин работает культурным атташе во французском консульстве и получает в валюте, что, по идее, должно было бы стать прочной основой семейного благосостояния. Однако, как видно, аристократические замашки Роберта в состоянии продавить любую основу. В результате, Шпрыгин постоянно занимает и перезанимает до получки. Его стол стоит впритык к Анькиному, так что они сидят друг против друга, как на переговорах по разоружению. Поэтому Анька часто наблюдает за тем, как Робертино ведет сложную бухгалтерию своих долгов в специально заведенной для этой цели записной книжечке. Для этого у него существует особая система.
– Понимаешь, Анечка, это натуральная политэкономия победившего марксизма, – бормочет Робертино, сосредоточенно переписывая мелкие циферки из столбца в столбец. – Совмещая всесильную теорию Маркса с практической интерпретацией нашего достойнейшего вахтера Иван Денисыча, мы получаем следующую строго научную формулу: «товарыш – деньги – товарыш». То есть берешь в долг у одного товарыша и тут же передаешь другому товарышу…
– А как же ты, Робертино? – недоумевает Анька.
– Ты ведь берешь для себя?
– Ошибка ваша, прекрасная донна Анна! – возмущенно протестует Роберт, воздевая к потолку указательный палец. – Я беру деньги не для себя! Я беру деньги для искусства!
Поди пойми его… – а с другой стороны, зачем понимать? Робертино – настоящий друг и остроумнейший собеседник, и для Аньки это стократно перевешивает все прочие соображения, в том числе, и тот малозначительный факт, что на каком-то этапе применения высоконаучной формулы «товарыш – деньги – товарыш» затерялся и ее кровный червонец.
У противоположной стены стоят четыре стола.
Дальний угол оккупирован хозяйством Валерки Филатова – длинного нескладного парня, который в принципе не может сидеть без дела. Есть на земле странные люди, живущие, как на велосипеде, когда остановка равносильна падению. Вот и Валерка такой же, боится упасть. На выездах за город, в то время как остальные, сбросив с плеч рюкзаки, любуются озером, лесом и пеньком, на котором предполагается разместить выпивку и закуску, Валерка незамедлительно приступает к сбору хвороста, разведению огня, подготовке посадочных мест, мытью котелка и прочая, и прочая. Видно, что если не остановить человека, то еще немного, и здесь будет город-сад. Даже когда удается его усадить, он тут же начинает выстругивать из какой-нибудь случайной палки какой-нибудь разукрашенный посох, как будто намеревается немедленно пойти по миру в поисках новой работы.