Станция «Звездная» - стр. 6
– У меня просто рука не успевает за мыслью, – буркнул Ян, садясь за письменный стол и открывая первую «историю».
Бахтияров одарил его своей фирменной улыбкой:
– Если не получается писать быстрее, думайте помедленнее. Иногда это бывает полезно.
Дав сей мудрый совет, профессор удалился.
Ян понимал, что все это делается с одной целью – унизить Князева, показав, что он набрал себе в ученики придурков, которые даже «историю» оформить не в состоянии, а лезут со свиным рылом в калашный ряд. Дали быдлу волю, и пожалуйста, наслаждайтесь плодами вседозволенности. Одного пустили из милости, и вот он уже за собой тащит не пойми кого, отпихивая достойных ребят из хороших семей. А где традиции, где преемственность поколений?
Ян еще немножко позлобствовал, но, читая эпикризы, к своей досаде, вынужден был признать, что дело не в одном только снобизме. Он и вправду не слишком любил писанину, старался скорее с ней разделаться и бежать в операционную, поэтому придраться в его эпикризах было к чему. Именно придраться, то есть обратить внимание на недочет, а не заставить переписывать.
Но с профессором спорить бесполезно, и Ян принялся за дело, надеясь только, что исправляет именно те мелкие грешки, которые имел в виду Бахтияров. Работа спорилась, но последняя «история болезни» поставила его в тупик. Колдунов прочитал эпикриз от начала до конца, потом от конца до начала, повернул «историю» на девяносто градусов и, наконец, посмотрел на просвет, как рентгеновский снимок, но не обнаружил ни малейшего изъяна. Флегмонозный аппендицит у солдата-срочника, тут захочешь, а не напутаешь.
Ян энергично тряхнул головой и снова прочитал текст. Нет, все ключевые моменты указаны: когда поступил, через сколько часов от начала заболевания, когда прооперирован, и название операции тоже есть, и что из медикаментов получал, и результаты анализов. Дежурная фраза «послеоперационный период без осложнений, заживление раны первичным натяжением, швы сняты на восьмые сутки» тоже присутствует, она вписывается уже на автомате. Что не так-то, в самом деле?
Тут его размышления были прерваны стуком в полуоткрытую дверь, и на пороге показалась Соня Бахтиярова, дочка Сергея Васильевича.
Ян вскочил. Соня нравилась ему очень сильно.
– А папа где? – не дождавшись ответа, девушка зашла за шкаф, где у них был чайный закуток, и стала деловито расставлять на столе какие-то коробочки. – Я ему ужин принесла.
– В операционной.
– Надолго?
Ян пожал плечами.
– Ладно, придет, сам поест, не маленький, – Соня сложила пустой пакет в аккуратный квадрат и убрала в сумочку, – Ян, покурим?