Станция на горизонте - стр. 10
– Это теория.
– Конечно, – согласился Кай, – и было бы очень глупо следовать ей в жизни. Это вообще нелепость – жить согласно принципам, хоть бы и безупречным. Теория – это лекарство, ее принимают, когда она необходима и, по возможности, с примесью софизмов.
– Это удобно.
– Всякое удобство имеет прежде всего то преимущество, что оно удобно. Есть у него и другое: что оно легко подворачивается под руку. Почему бы не использовать все это как двигатель для собственного существования?
– Для такого взгляда имеется превосходное определение: аморальный, – заметил Фиола и слегка поморщился.
– К тому же он нелогичен, и это хорошо. Прогрессивные убеждения насквозь пронизаны логикой. Она составляет гордость целых поколений. Но чувство она парализует, если подразумевать под этим не сантименты, а то гибкое и весьма активное движение души, что сродни спинному хребту кошки – эластичное, пружинящее, всегда готовое к прыжку. Логика создает такую великолепную, такую образцовую ситуацию превосходства, что всякое предположение, будто и вне ее могут найтись достойные внимания области, рассеивается. Так самое существенное остается обособленным и недосягаемым для профессоров и банкиров.
Фиола насмешливо дополнил:
– Для деловитых и старательных.
Кай достал сигареты.
– Не будем забалтывать наше возвышенное настроение.
– Я полагаю, что мы подводим под него солидный фундамент.
– Это еще хуже. Надо что-то делать.
Креолы пели теперь под аккомпанемент своих банджо и саксофонов. Между силуэтами сидящих снова показался профиль танцующей женщины.
– Вы правы, – молвил Фиола. – Надо что-то делать. Когда видишь, как танцует эта женщина, хочется даже сделать что-то необыкновенное. – Он улыбнулся Каю белозубой улыбкой. – Не попробовать ли нам сорвать банк в рулетку?
– Идет.
Они ушли с террасы.
– По-моему, мы весьма решительны, – радостно заметил Фиола.
– Весьма. У нас хорошая основа.
– Я бы сказал, что даже мораль на нашей стороне.
– Тем осторожней будем мы делать ставки.
Перед входом в казино Фиола достал фишку и бросил ее назад через плечо.
– Жертва Меркурию.
– Нет, Венере. – Кай указал на стофранковую кокотку, которая с изумлением подобрала нежданный выигрыш, упавший к ее ногам, и посылала им воздушные поцелуи. – Это наверняка к счастью.
Некоторое время они присматривались к рулеткам. Кай поставил первым. Фиола делал себе пометки. Шла большая и жесткая игра, уже далеко не шалость, даже не развлечение, – царил азарт, который требовал напряжения всех нервов. Зал был насыщен флюидами.
Несколько, раз выпал «зеро», и банк загреб столько денег, что балканец разбил свою шкатулку с пауком и вышел из игры. Его место заняла пышнотелая дама-бельгийка. Она восседала, как наседка, на подушках, коими велела выложить себе кресло, и гребла над столом жирными, вялыми движениями рук.