Стамбульский ветер - стр. 27
– Если узнают, что ты прилетел ко мне Стамбул, тебе голову скрутят.
– Я помню, Кемаль. Но я здесь, на вечеринке, которую ты организовываешь для университета, не так ли?
– Если попадешься, зажарят тебя, как барашка на вертеле!
– Давай свое вино. Я сам выбираю друзей. Но семье спокойнее не знать, что я в Стамбуле.
Кемаль извлек из шкафчика спрятанную бутылку вина.
– Извини, что не из карафа.
– Что такое караф? – тихонько спросила я у Эмина.
– Это кувшин. Здесь наливают вино в большой кувшин с узким горлышком и уже потом из него наливают в стаканы.
Кемаль открутил пробку и налил нам немного вина в пластиковые стаканчики, а я поняла почему у большинства в руках были такие же не прозрачные стаканы, хотя везде на столах стояли напитки в стеклянных стаканах. Я сделала глоток, потом второй. Кемаль снова подскочил ко мне с бутылкой.
– Не надо! Мне хватит!
Наверное я не рассчитала силы и слишком сильно дернула рукой со стаканом, а Кемаль машинально разлил напиток на светлый ковер.
– Как неловко! Вот скандал-то будет. Мы обещали, что все сдадим в том же виде.
– Кемаль! Ты пролил вино? – рядом с нами возник взрослый мужчина.
Кемаль почесал затылок: – Так это же к счастью, вы знаете! Это старая турецкая традиция, которая берет начало еще с Османских времен. Если в доме случайно проливают вино на ковер, то все гости должны взяться за руки и хором три раза сказать: Это к счастью и богатству!
– Я что-то слышал про это, вроде, – неуверенно подтвердил парень рядом.
– Точно вам говорю! В моем поселке все только этого и ждали! Гость, разливающий вино на ковер, всегда становился почетным человеком на празднике, ведь его действия приносили удачу хозяину.
Студенческая толпа загудела и дружно заскандировала: “К счастью! И богатству!”
Мужчина, который перед этим хотел разозлиться, рассмеялся:
– Ну Кемаль! Ну хитрец!
Смех потиху затих и снова включили музыку. Турецкие песни ставили в перемешку с европейскими. Эмин сказал, что студенческие вечеринки Турции мало чем отличаются от таких же в других странах. А я подумала, что, наверное, так и есть, но они должна сильно отличаться от наших питерских. Хотя отец и не пускал меня на них никогда, я могла с уверенностью сказать что здесь все было совсем иначе.
– Ты уже была на набережной в этом районе? – спросил Эмин.
– Нет.
– Тогда что мы здесь делаем? Пошли я тебе покажу, где настоящая красота.
Летняя ночь над Босфором была теплой и какой-то необыкновенной. Воздух Бебека казался чуть солоноватым и словно согретым дыханием моря, он смешивался с легкими ароматами ночных цветов и запахами уличной еды.