Стамбульская прелестница - стр. 29
– Мы не можем не любить свою судьбу, ведь ее нам предписал Всевышний. Со всем можно свыкнуться.
– Свыкнуться, но не смириться. Свыкаешься от безвыходности, а смириться сердце не заставишь. Что произошло между вами, от чего вы не смогли простить друг друга? Мама ни разу мне об этом не рассказывала. А когда спрашиваю, всегда уходит от ответа.
– Раз уходит, значит так надо. Твоя мама очень мудрая женщина, она всегда знает, где и как поступать.
– Ой, ну это я каждый день слышу от папы, когда отпрашиваюсь у него туда, куда мама меня не пускает. Или выпрашиваю то, что мама не разрешает. Так он мне целые лекции начинает читать после, от чего жалею потом, что обратилась. У них вообще, солидарность друг другу блещет. Как будто заранее сговариваются. Нет, ну бывает, конечно, когда папа меня поддерживает, вопреки маме, но это крайняя редкость. В основном, он ее сторону занимает, – увлеченно продолжала Аниса, не замечая, как ее разговор повлиял на настроение отца. Выражение лица у Марата сильно поменялась, и он встал со стула, чтоб уйти, но обернувшись, сказал:
– Их отношения – это их отношения. Они мне не интересны. Но папа, Аниса, твой – я! Не он. Спокойной ночи.
Аниса поняла, что наговорила глупостей и огорчила отца, но делать уже было нечего, и она не стала ничего говорить в свое оправдание, лишь дав себе слово, что больше не будет говорить с ним о своей матери. Часто, думая о судьбах своих родителей, она размышляла, как могла бы сложиться ее судьба. Она очень любила своего отчима, и не хотела его менять ни на кого, но обида за отца и себя иногда переполняла чувства, заставляя чувствовать себя одинокой; не смотря на то, что ей никогда не давали на это повода. Аниса была девушкой с необычным характером, в сочетании: сентиментальности, ранимости, отзывчивости и позитивности. Не лишена была она и чувства сопереживания за людей, но в отличии от Джаннет, умела постоять за себя и ответить, где надо словом. Аниса была любознательна, но эта любознательность возникала отнюдь не от пустой дотошности, она всегда любила во всем разобраться, расставив все по полочкам. Прошло еще два дня, и Мурат отвез ее к деду Махмуду.
– Не задерживайся здесь долго, Аниса. Ты скоро уедешь в Стамбул, и бог весть, когда сможешь приехать снова. Я хотел бы, чтобы ты побольше времени провела у меня, – на последок сказал Мурат, выходящей из машины дочке.
– Да, конечно. Через пару дней я приеду.
– Хорошо, я заеду за тобой, как только скажешь. Позвони мне.
В воскресенье утром в доме воцарилась суета. Женщины наряжались, кто во что. Надев красное с белыми маленькими цветочками платье в клеш, Аниса по своему обыкновению распустила волосы, надев тоненький ободок со стразами. На ногах были легкие белые сабо на каблуках, а в руках белая с красной вставкой сумочка – клатч. Девушка выглядела необыкновенно женственно и изящно.