Стальные Волки. Надежды на лучший мир - стр. 23
Мы все очень разные, и все мы хотим жить здесь и сейчас. Поэтому в обществе появляются такие люди, как вы. – Нечаев повернулся и скептически посмотрел на Кудрявцева. – Или Климов, да и Волков тоже. Которые способны думать о судьбе и планировать на годы вперед не только свою жизнь, но и жизнь народов и цивилизаций. И главное, есть люди, которые вам верят, а значит, хотя бы для них вы делаете все верно, а там история рассудит.
– Как-то не впечатляюще звучит. В истории были люди, которые вели свои народы явно не туда.
– Владимир Сергеевич, – с улыбкой произнес Кудрявцев, – вы не хотите уничтожать сотни тысяч жизней, не желаете власти как таковой, вы лишь хотите дать человечеству дополнительные козыри для выживания в этом негостеприимном мире. Худшее, что может случиться, так это наше раскрытие и последующий расстрел.
Нечаев снова повернулся к Игорю и хмыкнул:
– Умеешь ты подбодрить. Что ж, давай еще раз пройдемся по списку, может, чего аналитики упустили?
Луна. Реабилитационный центр.
Иван вошел в холл реабилитационного центра и стал озираться по сторонам.
– Командир! – раздался оклик.
Он обернулся. Первым увидел Родригеса, который размахивал рукой, остальные сидели в креслах ожидания. При приближении Ивана четверка поднялась, и каждый с шумным выдохом подхватил свой огромный вещмешок. Иван без слов осмотрел свою команду с ног до головы и, сочтя их вид удовлетворительным, скомандовал:
– За мной!
Подчиняясь привычке, выработанной за годы службы в подразделении, четверка выстроилась в колонну за своим командиром и направилась за ним. Настроение у всех было отвратительным, даже Балабол выглядел угрюмым, и было отчего. Весь путь на космодром занял не более сорока минут – добраться до транспортных кабин, подняться к поверхности и дойти до платформ запуска челноков, но всю дорогу в воздухе ощущались перемены, которые и вгоняли в тоску бывший отряд «Стальных Волков».
Нет, все вокруг выглядело, как и прежде, – в коридорах лунной колонии царила суета, двигались на платформах грузы, ремонтные бригады занимались рутиной по обслуживанию систем базы, но на лицах встречающихся людей пропала решимость и появилась какая-то расслабленность и безразличие. Казалось, что уже никто не понимает, зачем он занимается тем или иным делом. Даже в глазах военных появилось выражение рутины и отбывание повинности.
И причины этому были понятны как дважды два. После разоблачения заговора с Арахна люди потеряли ориентиры, а новых не появилось. Раньше человек занимался каким-либо делом и понимал зачем, а теперь это оказалось обманом самого себя. Иван прекрасно понимал чувства этих людей, но не мог принять их. Он был там, за пределами Солнечной системы, и знал, что угрозы никуда не исчезли, а некоторые из них будут похлеще Арахна. Еще ничего не закончилось, чтобы можно было расслабиться, но объяснить это тем, кто не покидал пределы родной системы, невозможно, да и не поверят. Оставалось только надеяться, что подобный настрой в обществе не приведет к катастрофе.