Стальные останки - стр. 57

того стоит – дочь придурка-торговца, бесплодная, да еще и слишком тупая, чтобы вовремя не позаботиться о собственной судьбе? Она тебе даже не двоюродная сестра.

– Я и не ожидал, что ты поймешь.

«В особенности то, чего я сам не понимаю».

– Она уже сейчас порченый товар, Рингил. Ты ведь понимаешь, верно? Знаешь, как устроен невольничий рынок.

– Как уже было сказано, я и не ожи…

– Хорошо, потому что я и впрямь не понимаю. – Гингрен стукнул по столу кулаком, но не в гневе, а от отчаяния. – Я правда не понимаю, каким образом тот самый человек, который помог спасти этот сраный город от ящеров может сидеть тут и говорить мне, что вернуть одну изнасилованную и избитую бабу важнее, чем защитить стабильность того самого города, за который он отчаянно сражался.

Рингил посмотрел на отца.

– А-а, теперь дело в стабильности, да?

– Именно так.

– Как насчет подробностей?

Гингрен отвернулся.

– Совет постановил, что это должно оставаться тайной. Я не могу разглашать…

– Ладно.

– Рингил, я даю тебе честное слово. Клянусь именем Эскиата! Может показаться, что это пустяк – подумаешь, поднимется суматоха в Эттеркале, – но за этим кроется угроза, ничуть не уступающая долбаным ящерам, которых ты сбросил с городских стен в пятьдесят третьем.

Рингил вздохнул. Потер ладонями глаза, пытаясь избавиться от ощущения насыпанного песка.

– В снятии осады моя роль не велика, отец. И, честно говоря, я бы сделал то же самое для любого города, включая Ихельтет, если бы нам пришлось сражаться там, а не здесь. Знаю, нынче о таком не принято говорить вслух, раз уж мы с Империей снова заклятые враги. Но такова истина, а я в определенном смысле неравнодушен к истине. Можешь считать это моей слабостью.

Гингрен выпрямился.

– Истина – не слабость.

– Нет? – Рингил собрал все силы и встал, чтобы уйти. Зевнул. – Сдается мне, она не сделалась тут популярнее с той поры, как я уехал. Забавно, в те времена любили повторять, что истина – одна из вещей, за которые мы сражаемся. Свет, справедливость и истина! Отчетливо помню, как мне это говорили.

Они стояли и смотрели друг на друга; секунды бежали одна за другой. Гингрен тяжело вздохнул, с таким видом, словно ему от этого стало больно. Выражение его лица изменилось.

– Значит, ты пойдешь туда? В Эттеркаль. Несмотря на все, что сейчас услышал.

– Да, пойду. – Рингил принялся разминать шею, пока в ней что-то не щелкнуло. – Кааду скажи, чтобы не пытался мне мешать.

Гингрен не отвел взгляд. Кивнул, будто что-то понял.

– Знаешь, Рингил, он мне нравится не больше, чем тебе. Не больше другой портовой шавки. Но и от шавок бывает польза.