Стальные останки - стр. 44

Толпа зашумела, но, судя по звукам, скаранаки были сбиты с толку. Многие из них уделяли мало внимания Полтару и праздному образу жизни, который он вел благодаря своему статусу. Эгар был не единственным циником в степях и не единственным воином-скаранаком, который отправился на юг и вернулся с более обширными представлениями о том, как устроен мир. Трое или четверо из его компаньонов-скотоводов сами успели побывать капитанами наемников в Ихельтете, а один из них, Марнак, сражался бок о бок с Драконьей Погибелью при Виселичном Проломе. Он был старше Эгара, по меньшей мере, на десять лет, но еще мог становиться проворным, словно кнут, а в выражении преданности не дрогнул бы перед призывами шамана. Эгар заметил его мрачное, обветренное лицо в свете факелов – бдительный взгляд и готовность обнажить сталь. Марнак поймал взгляд вождя и кивнул один раз. От благодарности у Эгара защипало в глазах.

Но были и другие.

Слабые и глупые, коих собрались десятки, сбились в кучу среди соплеменников, страшась холодной ночи за пределами света факелов и всего, что таилось в ней. Страшась почти в той же степени всего нового, что могло пошатнуть мировоззрение, обрамленное огромными пустыми небесами и неизменным степным горизонтом. Эгар смотрел на них, и они отворачивались – так он понимал, с кем имеет дело.

За этими никчемными скаранаками, питаясь их страхами и играя на них, стояли жадные и состоятельные, чья ненависть к переменам проистекала из более прозаичных опасений, что они пошатнут старый порядок, а с ним – их привилегированную позицию в клане. Эти люди встретили геройское возвращение Драконьей Погибели не с радостью, но с холодным недоверием и проницательными догадками по части прав владения стадом и иерархии в клане. И он со стыдом был вынужден признать, что среди них, по меньшей мере, двое его братьев.

Для всех этих людей шаман Полтар и его закоснелые верования воплощали все, на чем стояли маджаки, и это можно было утратить, если нарушится равновесие. Они не перейдут на сторону Эгара – в лучшем случае, не станут вмешиваться. А другие могли устроить и кое-что похуже.

Вдоль Ленты растянулись лохмотья облаков, словно изрезанные ее краем – серебряным светом, который проливался на равнину с юга. Эгар взглядом опытного командира окинул собравшихся, оценил их закипающее смятение и решил, что с этим пора кончать.

– Если Уранн Серый хочет мне что-то сказать, – громко провозгласил он, – пусть приходит и говорит лично. Для этого ему не нужен никчемный стервятник, слишком ленивый, чтобы добывать свое мясо самому, как подобает мужчине. Вот он я, Полтар. – Эгар раскинул руки. – Призови его. Вызови Уранна сюда. Если я совершил святотатство, пусть небеса разверзнутся, и он поразит меня на месте, прямо сейчас. Если этого не случится, мы поймем, что ты не можешь ничего ему нашептать, верно?