Стальное сердце - стр. 6
За шифером мы отправились на склад к каменщику Эндрю Фултону. Я тихонько постучала в приоткрытую дверь, и он встрепенулся. Взъерошил тонкие, как пух, седые волосы, вышел нам навстречу, вытирая руки тряпкой:
– А-а, Констанс.
– Я Дороти, это она Кон.
– Ах да. – Взгляд его забегал между мной и Кон. – И чем вам помочь, Дороти?
– Нам нужен шифер, крышу перекрыть. И кровельщик. Балки в хижине прогнили.
Эндрю снова почесал в голове.
– Ну, хижина-то совсем на ладан дышит. Но вот что, весь шифер у меня уже заказан, на юг отправляется.
– Что ни спроси, все на юг отправляется, – буркнула Кон.
– Так и есть, – согласился Эндрю. – Надо фронту помогать, даже если ты совсем старик и никудышный вояка. – Он рассмеялся. Мы не отозвались, и он умолк. – Значит, так, девчоночки…
– Ничего себе девчоночки, нам уже по двадцать три стукнуло, – возразила Кон.
– Понял. Ну так вот, дамы. Шелки-Холм – не лучшее для вас место, да и ни для кого не лучшее. Место это гиблое. Может, лучше вам вернуться в Керкуолл, в ваш старый дом? Отец ваш одобрил бы. Дом-то пустой стоит, заколоченный, смотреть больно…
– Нет, – отвечали мы хором, будто заготовили ответ заранее.
Взгляд Эндрю заметался меж нами, он вытер тряпкой испарину, и на лбу остались серые полосы.
– Да-да, – кивнул он. – Ну, тогда берегите себя. Война – не время старые обиды таить.
Не дожидаясь, когда Кон ему нагрубит, я схватила ее за руку и потащила дальше, в город.
Та же история повторилась, когда мы ходили за веревками и когда спрашивали про доски, – ничего на продажу нет, все отправляется на юг. Не лучше ли нам вернуться в Керкуолл? Забыть старые обиды и бежать с проклятого острова?
Уже в сумерках мы поплыли обратно на Шелки-Холм, не говоря ни слова, под плеск весел, на которые села Кон. Вечно она лезет на рожон – можно подумать, что нам при рождении отмерили запас злости и все забрала Кон. Вернее, я принимала это за злость или за храбрость, но с недавних пор поняла: храбростью Кон никогда не отличалась, просто умело прятала страх – по крайней мере, до последнего времени. Хорошо ей, наверное, жилось в ярком, сверкающем мире, лишенном страха.
А теперь она всего боится.
Поеживаясь от вечернего холода, мы вытащили лодку на берег и направились к хижине-развалюхе. Единственное окно мы затянули парусиной, но сквозняки все равно свистят в щелях, задувают через дыру в кровле.
Кон хлопнула было дверью, но я дверь придержала, чтобы не обвалилась стена и не вылетели расшатанные петли.
– Больше я туда ни ногой, – буркнула Кон и рухнула лицом вниз на широкую кровать. Мы задвинули ее в дальний угол, который в непогоду не заливает дождем.