Стальное сердце - стр. 2
– Тот, с кем я говорил, утверждал, что этого хватит, – ответил отец, сложив перед собой большие руки.
Вид у него был озабоченный, и даже очень.
Продолжая улыбаться, клерк постучал пальцем по бумагам на столе:
– Мир теперь стал намного опаснее, мистер Чарльстон. Банк решил не брать на себя лишний риск.
– Опаснее? – переспросил отец.
– Ну, вы же знаете – эпики…
– Но они вовсе не опасны, – пылко заявил отец. – Эпики здесь для того, чтобы помочь нам.
«Опять он за свое», – подумал я.
Улыбка наконец исчезла с лица клерка, словно тон отца его обидел.
– Разве вы сами не видите? – спросил отец, наклоняясь к нему. – Времена сейчас вовсе не опасные, а чудесные!
Клерк наклонил голову:
– Разве ваш прежний дом не разрушил эпик?
– Где есть злодеи, будут и герои, – сказал отец. – Стоит только подождать, и они обязательно придут.
Я ему верил. Тогда многие думали так же, как он. Прошло всего два года после того, как в небе появилась Напасть, и один год с тех пор, как обычные люди начали меняться, превращаясь в эпиков – этаких супергероев из комиксов.
Тогда мы еще были полны надежд. И невежества.
– Что ж, – сказал ипотечный клерк, складывая руки на столе рядом с фотографией, изображавшей улыбающихся детей. – Увы, наша страховая компания не согласна с вашей оценкой. Вам придется…
Клерк с отцом продолжали говорить, но я больше не обращал на них внимания. Бросив взгляд на толпу клиентов, я снова повернулся назад, все так же стоя на коленях на стуле. Отец был слишком занят беседой, чтобы меня отругать.
Я одним из первых увидел вошедшего в банк эпика. Я сразу же его заметил, хотя, похоже, больше он не привлек ничьего внимания. Большинство утверждают, что эпика не отличить от обычного человека, пока он не начнет использовать свои способности, но они ошибаются. Эпики держатся по-особенному – самоуверенно и слегка надменно. Я всегда умел отличать их от обычных людей.
Даже будучи ребенком, я понял, что этот человек не такой, как все. Одетый в свободного покроя черный деловой костюм и светло-бежевую рубашку без галстука, он был высок и худ. Но, как и у многих эпиков, у него были крепкие мускулы, заметные даже под одеждой свободного кроя.
Он встал в самом центре большого зала, улыбнулся и надел висевшие на его нагрудном кармане темные очки, затем поднял палец и небрежно ткнул им в сторону проходящей мимо женщины.
Она тут же обратилась в прах – одежда сгорела, скелет рассыпался по полу. Однако ее серьги и обручальное кольцо не пострадали – даже на фоне царившего в зале шума я услышал отчетливый звон от их падения.