Сталин. Том 2. В предчувствии Гитлера. 1929–1941. Книги 1 и 2 - стр. 170
Выступивший на съезде с докладом аппаратчик Ежов сообщил, что 10 % членов партии вступило в нее в годы Гражданской войны или до нее, но в то же время этому критерию соответствовало 80 % делегатов съезда. Иными словами, 1646 из 1966 делегатов стали коммунистами еще в те годы, когда партию возглавлял Ленин [1122]. Однако коммунисты ленинских времен демонстрировали лояльность Сталину. Одним из них был Вениамин Фурер (г. р. 1904), талантливый организатор из украинского шахтерского городка, выступивший на съезде 7 февраля. «На XVI партийном съезде товарищ Сталин говорил о тех резервах, которые таятся в недрах нашего советского строя, – сказал Фурер в своем выступлении. – Но ежели разбить бюрократические узы, ежели развить организационную работу, эти резервы выйдут наружу… Эти резервы – творческая энергия, творческая инициатива масс». Он во всем вторил Сталину: «Тысячи новых людей выросли в Донбассе и являются пролетариями нашей новой сталинской эпохи… [ими] к нам, к нашей организационной работе, к нашему руководству предъявляются большие требования, требования более сложные… нас на местах он, наш новый рабочий, проверяет на конкретных вопросах: на ремонте квартир, на организации клубов, на организации магазинов и столовых… этот съезд партии, открывающий новую полосу битв за социализм, должен дать боевое задание всей партии и каждому коммунисту учиться и полностью овладеть сталинским стилем работы. (Аплодисменты.)» [1123]
Просто секретарь
В дни «съезда победителей» на Красной площади состоялся парад красноармейцев и рабочих. 10 февраля 1934 года, насколько известно, перед состоявшимся тем же вечером пленумом Центрального Комитета Сталин на встрече со своим ближайшим окружением предложил перевести Кирова в Москву и назначить его секретарем ЦК. Согласно воспоминаниям Молотова, реакция Кирова была резко негативной: «Да что ты говоришь! Да я здесь не гожусь, да я в Ленинграде не хуже тебя могу, а здесь что я смогу?» Согласно некоторым свидетельствам, Орджоникидзе поддержал Кирова, Сталин выбежал из кабинета, и Киров поспешил за ним, чтобы успокоить его [1124]. Был достигнут компромисс: Киров был назначен секретарем ЦК, но остался партийным начальником в Ленинграде