Сталин, Иван Грозный и другие - стр. 25

Начиная с Карамзина в научной и литературной традиции, в общественном сознании главное внимание уделялось внутренней политике Ивана Грозного, которая после периода плодотворных реформ Избранной рады и завоеваний на Востоке татарских ханств сменилась периодом опричнины, многочисленных изуверских казней и хаотичных гонений. Не менее сложно обстояло дело с внешней политикой. В результате многолетней Ливонской войны Россия потерпела поражение, потеряла все завоевания на Западе, а вскоре, после смерти Грозного, началась польско-шведская интервенция и многолетняя гражданская война. Однако надо напомнить, что еще С. Соловьев, а затем и С. Платонов нашли кое-что положительное в опричнине («оригинальный» способ централизации, например) и в агрессивном стремлении царя на Запад, как способе приобщения к передовой культуре и цивилизации.

У меня давно возникали вопросы к сторонникам странных методов «приобщения» к европейской культуре и иным достижениям цивилизованных народов. Если великий поэт Александр Сергеевич Пушкин мог себе позволить написать, что Петр I, одержав победу под Полтавой, поднял кубок за своих европейских «учителей» (надо думать, в боевом искусстве, что верно), то в каком смысле надо понимать его же слова о том, что Петр войнами «прорубил окно в Европу»? Чтобы «пировать на просторе»? Но географического простора и «пиров» у нас, слава Богу, и тогда хватало. Этот образ вошел в учебники истории для детей и взрослых. Войнами мы силой вторгались в европейскую жизнь, как и они в нашу. Этим же занимались все приграничные Европе государства, такие, например, как Турция в период расцвета. Но почему-то никто из наших историков не говорит о том, что и Турция «рубила» по необходимости цивилизационное «окно» или вышибала «дверь» в Европу, когда она прямиком ломилась через греческие, югославянские или австро-венгерские земли? Агрессия скорее препятствует, чем способствует глубоким реформам и плодотворным заимствованиям страны-агрессора. Примером чему служит, в частности, история царствования Петра I, который после победы над шведами резко притормозил реформаторскую деятельность и внес произвол и хаос в наследственные и иные дела, потрясшие Россию в XVIII в. Еще в большей степени это относится к царствованию Ивана Грозного, когда победное начало Ливонской войны совпало с окончательным разгромом Избранной рады и ее реформами, что предрекло сумасшествия опричнины и первой масштабной Гражданской войны в России.

Сев на своего любимого «гибридного конька», т. е. на архаизированный модернизм, Виппер не только узрел в истории первой четверти ХХ в. продолжение борьбы Европы и Азии XVI в., но и борьбы сопутствовавших им не менее таинственных и могучих сил. Одной из таких враждебных сил были «либералы», «монархомахи», которые с XVI в. (?!) под разными именами и личинами вели свою разрушительную деятельность вплоть до века ХХ. Виппер утверждал, что «либералы» сознательно исказили образ царя Ивана IV еще при его жизни и последовательно продолжали это делать вплоть до ХХ в.: «Они (либералы