Сталь - стр. 22
Николай взглянул себе под ноги – грибы не унималсь, они окружали его со всех сторон, и он любовался ими, потому что были они прекрасны! Вы прекрасны – хотелось ему сказать, крикнуть грибам, мхам, траве, цветам, птицам, соснам, елям, березам и кедрам, синему небу и солнцу – вы прекрасны-ы!!!
– Эй! – скрипнул Иван из неожиданного далека, – не отставай, етит твою!..
Николай прибавил шагу.
И все же, что потом, что было? – опять будто спросил кто-то. Вышли после полудня, снег подтаял и было скользко, Николай помнил это ощущение, будто нет опоры, нет совсем, он вышел первым, за ним выскочил Женька да два десятка зрителей, перед которыми Женька раскланялся, как артист, желая понравиться, хвастая очевидным превосходством, желая показать, как легко победит он, как изящно, как ловко. Он уже поворотился к Николаю, он занес уже руку, острое ребро ладони, но ударить он не успел – Николай ударил первым, ударил сильно, так сильно, как только мог, потом еще, и еще – все решилось в несколько секунд, все было кончено: Женька с разбитым лицом лежал на залитом кровью снегу, над ним, сжимая красные кулаки, стоял Николай.
– Давай, давай!.. – снова выкрикнул старик.
– Иду.
Николай зашагал размашистее, не обращая уже внимания на невольно сбитые грибы, не обращая внимания ни на что. Сейчас в душе его происходило что-то удивительное, в ней закипало какое-то варево, он даже перестал чувствовать голод, который уже несколько раз давал себя знать. Память окрылила его, забытая школьная история, которую вспомнил он мимоходом, укрепила его, придала ему силы, силы странной, действенной, даже агрессивной, ему вновь захотелось драться, видеть врага, победить его, победить с абсолютным превосходством. В следующую минуту воображение принялось подставлять под его победные кулаки, одного за другим, тех, с которыми он так или иначе сталкивался или собирался столкнуться, первым из которых оказался араб, хозяин гостиницы, вечно недовольный араб с отвратительной брезгливостью, приклеенной к темному, лошадиному лицу. Кулаки тут же пришли в движение, они были беспощадны, был беспощаден он, араб был повержен, у араба не было ни единого шанса. А дальше, дальше…
– Стой! – Николай споткнулся, встал, поискал глазами, – тут я, – старик махнул рукой, Николай подошел. – Устал? Жрать хочешь?..
– Нет. Не знаю…
– Хочешь или не хочешь?
– Хочу.
– Привал, – старик сел, – скидавай мешок, – Николай повиновался, сбросив ношу, потянулся, хрустнув спиной, вздохнул. – Заблудился я, вот какое дело, – говоря это, старик смотрел в сторону.