Стаи. Книга 3. Столкновение миров - стр. 40
Но Хельга не производила ни малейшего негативного впечатления: жизнерадостная (если такой термин вообще применим к киборгу!), общительная, но не болтливая, тактичная.
– Я понимаю ваши сомнения, господа, – негромко говорила она, ведя офицеров по коридору к операторскому залу, – «Перекрёсток» ещё слишком молод! Что такое дюжина созданных туннелей по сравнению с бесчисленными сотнями прыжков в гиперпространство традиционным способом?! Это ноль!
Она мило улыбнулась, рука грациозно коснулась панели управления, и та, вмиг распознав в посетителе главу кураторов, открыла дверь.
Новые Ф-корабли уже не были тесной кустарной переделкой крошечных пассажирских судёнышек. Раз главный груз – эволэки, значит, их команде отводится максимум места и объёма. Стараниями инженеров и техников утилитарный грузовой отсек превращён в трёхэтажный дом.
Третий этаж – жилой, где обитают Кураторы и Навигаторы до и после погружения. Небольшие, но уютные комнатки вмещают в себя всё, кроме душевых, ибо на космическом корабле вода – самая большая ценность, и приходиться её всячески экономить. Так что, помыться разрешается только раз в три дня, а в остальное время остаётся довольствоваться иными способами избавления от грязи.
Второй этаж – реанимация и медицина. Царство снега и льда, хоть зима в нём и искусственная, а замёрзшие кристаллы жидкости заменяют белоснежные ткани и стекло, но всё равно зябко, неуютно чувствует себя живой человек в мире боли и страданий.
На самом нижнем этаже расположился операторский зал, где можно увидеть…
Адмиралы считали, что готовы увидеть собственными глазами девушек и юношей, отдавших души неведомому миру из невесомых тканей, но всё равно, первая минута вызвала почти что шок.
Бёрнет и Октябрьский, словно загипнотизированные, шли вдоль ряда боксов, едва переставляя ватные от нервного напряжения ноги. За стеклянными стенами творилось невероятное действо: в Эфирном мире лисицы бодрствовали, и моторика тел через чистый канал ОЧК рвалась в тела семи девушек и одного юноши. Их тела то совершали странные, дёрганые движения, то вдруг гнулись, кувыркались на мягком полу с невероятной пластикой, но самое жуткое и завораживающее, одновременно, было даже не в этом.
Пока Океанес оставался где-то там, за чертой, человек ещё мог как-то мириться со всеми метаморфозами человеческого «Я», но отныне Великая Река не отпускала своих детей ни на шаг. За стеклом боксов были не люди, как бы и кто бы не утверждал обратное – под этими совами оба офицера подписались бы, не раздумывая ни секунды!