Ссудный день - стр. 46
Не боясь показаться любителем астрологии, Доусон рассказал Чарли о периодах Сатурна в человеческой жизни. Объяснил, что как раз такой период начался у Чарли в двадцать семь и к тридцати одному году он сам себя не узнает. Доусон говорил о физиологии мозга: что есть данные исследований, согласно которым последние крупные изменения в мозгу происходят в возрасте около тридцати одного года. Именно в это время образование человека и его опыт объединяются в нечто большее. Если человек переживает двадцатисемилетний рубеж – возраст смерти многих рок-звезд, – то у него есть хорошие шансы к тридцати одному году воплотить свои самые смелые амбиции.
По мнению Доусона, природа не наделила его аналитическим умищем, чтобы он мог всю жизнь писать хитрые программки. И он, и Чарли являются конечным продуктом тысячелетий тяжелого труда и мудрых решений. Доусон видел большую иронию в том, что вершина эволюции всех гениев прошлого, всех сильнейших дикарей древних племен вкалывает в таких вот цехах. Здесь, в «Кей-Эл-Эм индастриз», собрались те, кто способен выдержать самый жестокий удар судьбы – и при этом они до полусмерти боятся увольнения и молятся о том, чтобы провести еще сорок лет, нанизывая гайки на болты.
Славным предкам до лампочки, сколько деталей Чарли соберет в час, за смену, за пятьдесят лет. Они смотрят из загробного мира и ждут, когда Чарли проявит завещанную ему отвагу. Когда-то они отдали за него жизнь и предполагают, что Чарли так же отдаст жизнь за грядущие поколения.
В один ряд с великими предками Гаррет Доусон поставил тот клан, в который предлагал Чарли вступить. Он стал объяснять устройство будущей системы, и Чарли весь обратился в слух. Цепочка власти в каждом клане идет от основателя – одного из семерых членов Совета Племен. Именно эти семеро основали Список. Именно они призвали первых бойцов, выбирая самых надежных, способных, твердых духом. Каждый из этих бойцов выбрал и призвал еще одного товарища. Так формировались кланы. От одного человека можно легко отследить весь клан до основателя, и если один боец подведет, грядет поражение всего клана. И наоборот, успех каждого становится общим успехом.
К этому моменту сеть избранных уже была сформирована. Они, простые люди, продолжали жить в своих трудах. Обычные люди – тихие, ничем не привлекающие внимания. Они растили детей, платили налоги, держались с достоинством и всегда помнили о том, что скоро у них будет возможность устранить изъяны общества.
А волновался теперь Чарли о следующем шаге. Он хотел пригласить своего шурина. Сделать его частью клана. На всяком семейном сборище они с шурином дружно усаживались перед телевизором. Сгорбившись, утыкались в экран и молчали. Молчали всегда, чтобы не провоцировать конфликтов. Любой большой семейный обед – на Рождество ли, на День ли благодарения – неизменно превращался в галдеж. Словоохотливые родичи, как попугаи, без конца повторяли общественно одобряемые мнения о происходящем в мире, и пытаться возражать им означало бы изговнять всем праздник. Вот Чарли с шурином и не ввязывались. Сидели тихо, не отсвечивали. Набивали рот индейкой или пасхальной ветчиной и делали вид, что это не их жизнь проходит мимо.