СССР взглядом историка и очевидца - стр. 20

Две трети промышленных рабочих жили в бараках, фабричных казармах, семейных домах, в «углах», на съемных койках, где днем отдыхал один рабочий после ночной смены, а ночью другой после дневной.

Питались рабочие часто в фабричных столовых, где хозяева максимально экономили на продуктах, не забывая поднимать цены.

До революции 1905 года у основной массы населения наблюдается почти полное отсутствие политических прав. Лишь с 1906 разрешены профсоюзы, но под строжайшим контролем полиции.

Это положение с заработками, жильем и правами рождало психологическую беспросветность, дикие выходки, драки, пьянство, толкало часть рабочих в преступный мир на грабежи и воровство. Из развлечений для них самым доступным и распространенным была выпивка в кабаках, тем более что литр водки стоил в 1913 году 17 копеек.

В питании подавляющее большинство россиян тоже далеко отставало от развитых стран. Да и от физиологической нормы. По данным исследователя этого вопроса Н. Мендковича, потребление мяса в 1910 году даже у крестьян составило 51 грамм, молокопродуктов —365 граммов, овощей – 141 грамм, яиц – 27 граммов в сутки, что в 2—3 раза меньше, чем Европе. Основной пищей были хлебопродукты (855 граммов) и картофель (366 граммов). С началом мировой войны потребление мяса сократилось на 57%, жиров – на 15%, картофеля – на 8%, хлеба – на 6%. Неслучайно с началом мировой войны у многих призывников обнаружился явный недовес, что отразилось на боеспособности армии, а некоторые призывники лишь в армии впервые узнавали вкус мяса.

На этом фоне как издевательство читаются регулярно публикуемые в газетах меню ресторанных блюд того времени для высших сословий со всякими осетринами, стерлядками, кулебяками, рябчиками, ананасами и французскими булками… Это был один полюс российской действительности, на котором пребывали не более десяти миллионов россиян. На другом полюсе около сотни миллионов. Они мрачно пели: «Мрет в наши дни с голодухи рабочий…» и «Вставай, проклятьем заклейменный, весь мир голодных и рабов…».

Росла волна забастовок и протестов, которые неизменно подавлялись силой полиции, жандармами и даже пулями.

Рабочим и другим обездоленным сочувствовала совестливая интеллигенция. «Пусть сильнее грянет буря!» – писал в то время Максим Горький, хотя, когда она по-настоящему грянула в 1917, он даже испугался. Но тогда, в 1905 году, в статье «По поводу» Горький констатировал сущность российских порядков: «Мы живем в стране, где людей до сего дня забивают палками до смерти, бьют по лицу ради забавы, где нет предела насилиям над людьми, где формы мучений разнообразны до отвращения, до безумного стыда. Человек, которого в участке топтали ногами, становится способен топтать ногами подобного себе».