США. PRO ET CONTRA. Глазами русских американцев - стр. 41
Убежден: никаких волнений, никаких демонстраций, никакого ажиотажа, никаких сенсаций, никаких судов.
Правовая нация
На улицах относительно спокойно – пара-тройка сотен несогласных с вердиктом демонстрантов, никаких беспорядков, хотя полиция в их ожидании в Южной Флориде была приведена в состояние наивысшей боевой готовности, а призыв Барака Обамы к спокойствию оказался излишним.
«Не виноват, так не виноват», – разводя руками, сказал мне встречный афроамериканец на улице, не согласный с оправдательным вердиктом.
Это меня поразило больше всего: расколотая, хоть и не пополам, Америка проявляет себя в эти дни как правовая, юридически грамотная нация.
Вот почему американцы доверили решение этих полуторалетних общенациональных дебатов жюри из шести женщин – ну впрямь как в знаменитой античной пьесе «Женщины в народном собрании». Шесть женщин – пять белых и одна латинос.
«Почему ни одной черной?» – спросила моя прекрасная спорщица. «А почему ни одного мужчины?» – парировал я. Большинство, однако, сходится на том, что жюри виднее, чем каждому из нас: у нас мнение, а у них – упрямые факты и кропотливая работа над фактами. Им были доступны все материалы, которые они без устали рассматривали и анализировали в течение почти 16 часов, чтобы принять разумное и взвешенное решение в соответствии с законом и правом. Пусть оно и причинило боль близким Мартина и вызвало возмущение людей, которые возненавидели Джорджа Циммермана.
Нос Клеопатры: альтернативная история
Утопия или дистопия, а теперь поговорим о литературном жанре, который хоть и взял кое-что от упомянутых, но коренным образом отличается от них, а потому у него еще нет устоявшегося названия ни в одном из главных языков мира. В отличие от утопий и антиутопий (дистопий), он обращен не в будущее, а в прошлое, но не в реальное, а в предполагаемое, сослагательное, альтернативное: как сложилась бы наша история, если бы… «Великое может быть», как говорил Рабле.
Детерминисты убеждены в закономерной связи и причинной обусловленности прошлого – в противоположность индетерминистам, которые отрицают эту связь и полагают, что закономерность на самом деле зависит от случайности и сама по себе есть цепь случайностей: случилось так, а могло иначе и даже наоборот. Первым о роли случайности в истории заговорил Блез Паскаль, выдав блестящую формулу: «Будь нос Клеопатры чуть покороче, изменилось бы лицо всего мира».
В этом еще не названном, по преимуществу политологическом, жанре работают многие писатели – прежде всего, конечно, романисты, потому что легче всего представить себе, как сложилась бы наша история, если бы что-то в прошлом заклинилось и пошло по-другому, в жанре фантастического романа.