СС. Орден «Мертвая голова» - стр. 63
Но при столь мощной поддержке позиция Геринга не была неуязвимой. Соперник не дремал, и Геринг точно имел это в виду, когда весной 1933 года заявил, что расценивает СА как вспомогательную полицейскую силу в борьбе против последних островков демократии. Обращаясь к штурмовикам, он объявил: «Я не считаю себя обязанным придерживаться буквы закона, мое дело – просто уничтожать врагов государства! Против коммунизма не годятся законные методы! Я буду вести эту борьбу до конца, плечом к плечу с людьми в коричневых рубахах. Я заставлю народ понять, что он должен уметь защищаться!»
Однако, когда «люди в коричневых рубахах» начали действовать, даже Геринг поразился жестокости той силы, которую сам же и выпустил. Все их инстинкты, все социальное недовольство, все зажигательные речи, которыми прожужжали им уши ораторы и пропагандисты, – все разом выплеснулось наружу, и Пруссия превратилась в арену террора против населения. Отряды штурмовиков повсюду, в том числе в самом Берлине, хватали людей прямо на улицах, тащили их в подвалы и просто заброшенные помещения, избивали и пытали. Только в Берлине силами СА было создано 50 импровизированных концлагерей. Террор царил также в провинции. Геринг понял, что он утратил контроль над СА. К несчастью для него, он сам был окружен этими людьми: многие из тех, кого он назначал полицей-президентами, носили форму СА. Вдобавок так называемые советники, тоже из СА, были приставлены ко всем главам администрации. Это, вне всякого сомнения, означало, что авторитет Геринга в крупнейшей из немецких земель подорван.
Дильс пытался побудить его открыто выступить против штурмовых отрядов, но Геринг колебался. Дильсу пришлось действовать самостоятельно. От своих информаторов он узнал, что камера пыток находится в том же помещении, где и главный штаб берлинских СА, отряда полиции особого назначения, и они – с пулеметами! – окружили место. После долгих переговоров он убедил штурмовиков отдать узников. «Жертвы, которых мы обнаружили, были полумертвыми от голода, – написал Дильс. – Чтобы добыть признания, их держали стоя в узких застенках по нескольку дней. Допросы состояли в избиении. Когда мы вошли, эти живые скелеты лежали рядами на грязной соломе, с гноящимися ранами».
Дильс продолжил кампанию. Он мобилизовал свою тайную полицию и начал одно за другим ликвидировать убежища штурмовиков, рискуя нарваться на их месть. К концу мая импровизированных концлагерей СА в Пруссии уже не осталось. Но Дильс не останавливался: вместе с группой храбрецов-законников из министерства юстиции он решил выявлять бандитов-штурмовиков и судить их.