Срыв (сборник) - стр. 56
– Ну что? – И деньги оказались еще ближе к Артему. – Мы с матерью уже старые, мы и тут как-нибудь доскрипим… Строй, переселяй женушку, ребенка. Все в твоих руках.
– Ладно, пойду. – Артем медленно поднялся и, ожидая, что его остановят, потребуют сесть обратно и что-то в итоге решится, пошел на улицу…
«Хорошо, что не курю, – неожиданно порадовался, ощупывая пустые карманы, в которых не было даже мелочи, – а то бы вообще хоть вешайся».
На следующее утро к Тяповым пришел отец. Вызвал Артема. Присели на траву у пруда. Долго молчали, глядя в стороны, за деревню, на покрытые осинником невысокие горы. А может – слепо смотрели, выжидая время.
– Тяжело нам, – хрипнул отец и прокашлялся. – Тяжело, вот и срываемся. С мамой что-то, заметил? На себя не похожа стала… Не знаю, что делать. Тупик какой-то. И сил нет… Думал, переедем, зиму перекантуемся, а по весне начнем. Быстро, дружно. И новую зиму в новом доме встретим. Ну, – вздохнул тяжело и действительно как-то бессильно, – ну что об этом… Я всю ночь не спал, все варианты перебрал. Сегодня с мамой поговорили. Может – ты только правильно пойми, – может, тебе в милицию устроиться? А? Подумай… У меня связи остались все-таки, поговорю. А ты и в армии отслужил, тридцати еще нет. Должны взять. Сутки дежурить, потом двое-трое здесь. Люди так работают… Или общежитие там есть. Может, удастся… Надо как-то из положения этого выходить. Подумай, а?
Артем не знал, что ответить, – предложение было неожиданным и диким. В школе доставалось ему за то, что отец его – мент; только когда Денис вошел в силу, пацаны успокоились… Но это предложение обещало просвет впереди, слабый, правда, но все же… Слава богу, отец не давил:
– Больше ничего пока в голову не идет… Пока – вот, – достал из нагрудного кармана рубахи пятьсот рублей, – держи. Не транжирь только сильно… Сам понимаешь… И завтра приходи пораньше, поедем пиломатериалы заказывать. Что там дальше, а за дом надо браться. Добро?
– Добро, – машинально повторил Артем и, придя в себя, добавил бодро: – Да, конечно. Давай.
Глава двенадцатая
Числа с десятого июля бо́льшая часть деревни целые дни проводила в бору. Сначала брали назревшую в логах жимолость. Те, у кого были мотоциклы и автомобили или был доступ к тракторам, забирались дальше, в отроги Саян, где уже начиналась тайга. Там, по горным ручьям, жимолость росла крупная, тугая. Часа за два ведро можно было набрать.
Вечерами, сигналя, по улицам ездили скупщики, предлагая за ведро сто или сто двадцать рублей. Многие продавали, остальные возили ягоду в город на рынок, торговали там (правда, продать за день не всегда получалось, ягоды было много) по сто пятьдесят – сто семьдесят рублей…