Срок - стр. 11

– Со статуей? Вы, верно, хотели сказать – статут?[6]

– Я сказал то, что сказал.

Тед стоял на своем. Я была в беде.

– Само человеческое тело стоит девяносто семь центов, – сообщила я ему. – Это если продавать составляющие его минералы и прочее.

– Хорошо. Я воспользуюсь этой информацией.

Он сделал паузу:

– Откуда вы это знаете?

– От моего школьного учителя химии, – ответила я.

Только потом мне пришло в голову, каким идиотом был мистер Хрункл, а еще и то, что на каком-нибудь черном рынке органов Баджи, возможно, стоил бы намного больше. Меня зазнобило, но я продолжила говорить.

– Послушайте, Тед. Деньги от Данаи – простое совпадение. Я взяла их на хранение. Она горевала, и я боялась, что она сотворит с ними какую-нибудь глупость, а я ее лучшая подруга. Я хранила эти деньги для нее. Как только вы меня вытащите отсюда, деньги вернутся на ее счет, где, не сомневаюсь, долго не пролежат.

– Конечно. Я воспользуюсь этой информацией.

– Итак, какова наша стратегия?

Тед заглянул в свои записи:

– Вы не оставили себе тело, стоимость которого сводится к девяносто семи центам.

– Может, не стоит упоминать про «сводится к». И вероятно, сейчас оно стоит немного больше. Инфляция.

– Хорошо. Деньги вы взяли у Данаи на хранение, чтобы та не потратила их, пока была не в себе от горя.

– Она сошла с ума от горя. И я ее лучшая подруга. Запишите это.

– Да. У нас все будет хорошо! Я вас вытащу!

Он выглядел так, словно ему нужно было вздремнуть. Но прежде чем заснуть, он прошептал что-то странное:

– Вы знаете, что было приклеено к его телу, верно?

– Я полагаю, какая-нибудь бирка. Например, D.O.A.[7].

– Нет, под рубашкой.

– Рубашкой «Уайтснейк». Классической. Старые кассеты?

Лицо Теда сморщилось в попытке понять, что я имею в виду. Он опасливо огляделся по сторонам, а затем покачал головой:

– Для меня об этом слишком рискованно говорить. Вас посетят люди из управления по борьбе с наркотиками или кто-то в этом роде. Не знаю, может быть, только местные. В деле кроется нечто большее, чем вы думаете. Или, может быть, вы сами это знаете. Но чур, я в этом не участвую.

– Не участвуете в чем?

Он встал и поспешно засунул свои бумаги обратно в пластиковый портфель.

– Не участвуете в чем? – вскочив, крикнула я ему вслед. – Вернитесь, Тед. Не участвуете в чем?

Тед вернулся через несколько дней и выглядел еще более сонным. Он продолжал тереть глаза и зевать мне в лицо.

– Итак, – сказал он, – Даная и Мара наконец-то сломались.

– Они были убиты горем, каждая по-своему, – заметила я.

– Нет, сломались не в том смысле. Я имею в виду, что они заговорили.