Срочка - стр. 47
– Не…, товарищ младший сержант…, я ещё полежу немного, я уж согреваться начал…, – голос его слабел.
– Вставай сука! – Взревел испуганно Тетенов, да и мы загалдели и стали выдёргивать курсанта из снега, но сами были замёрзшие и готовые лечь рядом с товарищем.
– Вы что, блядь…, – закричал сержант, видя наши вялые шевеления в снегу, сдёрнул автомат с плеча, передёрнул затвор и дал вверх длинную очередь из автомата, глядя в сторону удалявшейся фигуры замкомвзвода, – Гера…, Гера…
Услышав трескучую очередь, Бушмелев развернулся и помчался в нашу сторону, а дальше была дикая взбучка – мат, затрещины, пинки в задницу мигом взбодрили нас и уже через полминуты, даже замерзавший Шляпников бежал по тропинке. Тетенов впереди, мы за ним, а сзади страшный в гневе Бушмелев, который беспощадно лупил самого последнего бегущего и тот, чтобы избежать побоев, рвался вперёд, по целине рысью обгонял впереди бегущего и теперь тот получал удары и старался вырваться вперёд. Получили все, кроме Тетенова, который так дал стрекача… Десять минут безумного бега, града ударов и мы штурманули Турецкий вал, как будто его и не было. Ещё две минуты и лестница подъезда загудела от наших ног.
Грозный рык: – Заворачивайте, суки, прямо в сушилку…, – и мы влетели в настоящую Африку. Только солдатскую Африку, пронизанную крепким духом сушившихся портянок, валенок и сапог. Как бы мы не бежали, но на самом деле мы бежали из последних сил, не чувствуя ни ног, ни рук, ни лица.
– На месте шагом Марш! Торжественным Маршеееемммм! – Прозвучала новая команда и мы неуклюже зашагали, – Ногу…, ногу… Выше…, выше…, ещё выше…
Бушмелев шагал вместе с нами, высоко задирая ноги. В сушилку на крики вбежал старшина, мгновенно понял всё и тоже включился в маршировку: – Руки…, руки…, отмашка рук… Левой…, левой…, левой…..
Через две минуты сушилка заполнилась старослужащими сержантами. Мы, выпучив в испуге глаза, маршировали на месте, а сержанты снимали с нас заиндевевшие в тепле автоматы, на ходу расстёгивали шинели и стягивали, а мы неистово маршировали. И наконец-то стали согреваться и чувствовать, как больно закололи иголками ноги, руки, запылали лица и потёк пот.
– Фу… Стой! – Мы остановились и замерли по стойке Смирно, не ожидая от сержанта ничего хорошего для себя, за ту слабину, которую проявили в долине Смерти.
А Бушмелев улыбнулся доброй и открытой улыбкой и облегчённо произнёс: – Ну и напугали вы меня, парни….
До окончания учебки – «малого Дембеля» – осталось 115 дней.
Глава восьмая
Большой зал Гарнизонного Дома Офицеров был забит до отказа курсантами. Сегодня здесь должно было пройти открытое заседание военного трибунала и на заседание, с профилактической целью, пригласили активистов из числа курсантов нашей учебной дивизии, чтобы послушали, посмотрели и рассказали в цветах и красках своим товарищам – Что вот так делать нельзя! А то будет потом очень обидно…. Присутствовал и я, как агитатор взвода. Судить будут курсанта, за побег из караула с автоматом. А это считалось тяжёлым воинским преступлением.