Сретение Господне. Антология святоотеческих проповедей - стр. 17

(Быт. 1: 27), ныне же Сам соделался Человеком по образу нашему, и есть Человек, но вместе и Бог: есть Человек, совершенно такой же по внешности, как и я, со всеми моими свойствами, дабы, очистив, спасти меня; есть и Бог совершенный по сокровенному существу, имеющий сущность совершенного Отца. Будучи образом Бога [Отца], Он ныне принял мой образ раба, не умалив достоинства Божества, но освятив смешение моего естества: Один и Тот же по всему и на Небе и на земле познаваемый; на Небе Рожденный безвременно, на земле же – бессеменно, на Небе Творец, как Бог, на земле же – Творение, как Человек».

При этом бессилие Новорожденного Богомладенца ничуть не умаляет меры Его Божественной славы, Его Творческого всесилия, Его Господней промыслительной заботы о мироздании. Поэтому тот же автор приписываемого святителю Кириллу «Слова», обращаясь от лица старца Симеона к находившимся в день Сретения в Иерусалимском храме иудеям, провозглашает: «Видьте и веруйте, иудеи! Сего Отрока песнословят ангелы, Ему поклоняются архангелы, перед Ним трепещут власти, Его славят силы, Ему служат херувимы, о Нем богословствуют серафимы, Ему работает солнце, Ему служит луна, Его слушают стихии, Ему повинуются источники. При виде Сего Отрока врата адовы сокрушились, врата небесные отверзлись, и ад, узрев Его, вострепетал (ср. Иов. 38: 17). Ceй Отрок истребил смерть, посрамил дьявола, разрушил клятву, прекратил печаль, стер [главу] змия (ср. Быт. 3: 15), разрушил преграду (ср. Еф. 2: 14), раздрал враждебное рукописание грехов (ср. Кол. 2: 14), попрал грех, разрушил заблуждение, восставил тварь. Сей Отрок спас Адама, воздвиг Еву, призвал народы, просветил мир».

В том же «Слове на Сретение Господа», приписываемом святителю Кириллу, оказалась отражена и еще одна – важная, но непростая для понимания – богословская тема, связанная с православным догматическим учением о Боговоплощении и о Домостроительстве нашего спасения Господом Иисусом Христом. На ней следует кратко остановиться. Эта богословская проблема связана с неожиданным и парадоксальным вопросом об образе принесения Сыном Божиим Голгофской Искупительной Жертвы. Некоторые древние святые отцы дерзали задаться вопросами: понятно, что Искупительную Жертву за мир приносит Сын Божий, Господь Иисус Христос, но вот Кому Он ее приносит? и что Господь приносит в этой Жертве? Мы можем кратко ответить: Голгофская Жертва приносится Христом Богу Отцу. Этот ответ будет верным, но недостаточным, неполным. Святые отцы, исходя из особенностей православного богословского учения о Пресвятой Троице, решаются рассуждать о большем. Мы знаем: Бог есть Троица, в Которой Три Лица – Отец, Сын и Святой Дух. Так Кто же из Них принимает Крестную Жертву Христову? Наверное, Бог Отец? Можем ли мы сказать, что Голгофская Жертва приносится Сыном Божиим именно Своему Отцу? Да, конечно же, Ему. Но не только Ему Одному. Ведь в Пресвятой Троице все происходит нераздельно и неразрывно: настолько обще, что Божественные действия и Божественную волю Бога Отца невозможно и недопустимо противопоставить или же отделить от Божественных действий и воли Двух Других Лиц – Сына и Духа. Более того: в Пресвятой Троице вообще нет никаких самостоятельных, обособленных и личностных Божественных действий (энергий) или же волений (волеизъявлений), которые бы принадлежали только одному Отцу, или лишь Сыну, или же исключительно Святому Духу. Напротив, все Божественные действия и воления в Троице (говоря нашим обыденным языком – поступки, мысли и желания Отца, Сына и Святого Духа) общи для Всех Трех Лиц. У Отца, Сына и Святого Духа все Их Божественные энергии и Их единая Божественная воля равно принадлежат Всем Трем Божественным Лицам. Поэтому Бог Отец никогда и ничего не совершает без Сына и Святого Духа; равно как и Сын – по Своей Божественной природе – ничего не делает без Отца и Духа; и Дух Святой также ничего не осуществляет без Отца и Сына. Именно поэтому, рассуждая о Жертве Христовой и о том, Кому она приносится Господом Иисусом, святые отцы подчеркивают: если Бог Отец принимает Христову Жертву по Божественной любви к человеческому роду, то это, конечно же, подразумевает и означает, что эту Жертву вместе с Отцом также принимают и Два Других Божественных Лица – Бог Сын и Святой Дух. Мы видим удивительный догматический парадокс: Сын Божий приносит за нас на Кресте Свою Искупительную Жертву Богу, совершая ее по Своей человеческой природе, как истинный и совершенный Человек; но в то же время Он и Сам принимает эту Жертву на Небесах – в неразрывном общетроичном единстве с Отцом и Духом, – причем принимает ее по Своей природе Божественной, как истинный и совершенный Бог. В этом смысле Голгофская Жертва Христа приносится Господом на Кресте Всей Пресвятой Троице, то есть – о чудо! – также и Ему Самому: однако Он приносит ее по Своему человечеству, как Человек, принимает же ее по Своему Божеству, как Бог. Он – и Приносящий Голгофскую Жертву, и Само Приношение (ибо Крестный Дар Бога Слова – Его Собственное человеческое естество), и Принимающий Жертву – в общетроичном единстве с Отцом и Духом. Вот это-то православное догматическое учение о парадоксальном образе принесения Христом Крестной Голгофской Жертвы как раз и излагается – очень возвышенно и поэтично – в приписываемом святителю Кириллу Иерусалимскому «Слове на Сретение Господа»: «Вот – Один и Тот же и в объятиях старца по Домостроительству, и на Престолах херувимских по Божеству (ср. Пс. 79: 2). Один и Тот же и Приносимый и Очищаемый, и Освящающий и Очищающий все. Один и Тот же и Дар и Храм, и Первосвященник и Алтарь, и Искупитель и Искупление, и Приносящий и Приносимый за мир, и Древо Жизни и Древо Познания, и Агнец и Огонь, и Всесожжение (см. Быт. 22: 6) и