Средний пол - стр. 54
– Скопцы? – содрогалась Дездемона. – Кто тебе это сказал?
– Это отрывок из Библии.
– Какой Библии? Только не из греческой. Пойди узнай еще у кого-нибудь, что входит в этот тест.
Но Левти только показал ей карточку, на которой сверху был написан текст по-гречески, а снизу по-английски, и снова повторил абзац, заставляя ее запомнить, – не важно, понимает ли она.
– Мало нам было скопцов в Турции? Теперь мы еще и здесь будем говорить о них.
– Американцы впускают всех, включая скопцов, – пошутил Левти.
– Тогда они могли бы позволить нам говорить по-гречески, раз они такие гостеприимные, – посетовала Дездемона.
Лето заканчивалось, и однажды ночью так похолодало, что Левти стало не до разгадывания комбинации корсета, и вместо этого они просто прижались друг к другу под одеялами.
– А Сурмелина встретит нас в Нью-Йорке? – спросила Дездемона.
– Нет. Нам надо будет поездом добраться до Детройта.
– А почему она не может нас встретить?
– Это слишком далеко.
– Ну и ладно. Все равно она вечно опаздывает.
Края брезента непрерывно хлопали на ветру. Планшир шлюпки покрывался изморозью. Им был виден край трубы и выходящий из нее дым, казавшийся заплаткой на ночном звездном небе. (Они и не догадывались, что эта полосатая скошенная дымовая труба уже говорила им об их будущей родине, нашептывая о Руж-ривер и заводе «Юниройял», о Семи Сестрах и Двух Братьях, но они не слушали; они только морщили носы и прятались от дыма.)
Но если бы промышленная вонь не стала в этом месте так настойчиво вторгаться в мое повествование, а Дездемона и Левти, выросшие в сосновом аромате горного склона и так и не привыкшие к грязной атмосфере Детройта, не начали бы прятаться в шлюпке, они бы ощутили новый запах, примешивавшийся к холодному морскому воздуху, – влажный запах земли и мокрой древесины. Запах суши. Нью-Йорка. Америки.
– А что мы скажем Сурмелине?
– Она и так все поймет.
– А она будет молчать?
– Есть некоторые вещи, о которых она предпочла бы не рассказывать своему мужу.
– Ты имеешь в виду Елену?
– Я ничего не сказал, – ответил Левти.
Потом они заснули, а проснувшись от лучей солнца, увидели над своими головами мужское лицо.
– Выспались? – поинтересовался капитан Контулис. – Может, вам принести еще одно одеяло?
– Извините, – ответил Левти. – Мы больше не будем.
– Конечно, не будете, – откликнулся капитан и в подтверждение своих слов стащил со шлюпки брезент. Дездемона и Левти сели. Вдали, в лучах восходящего солнца, виднелся силуэт Нью-Йорка. Он совсем не походил на город – ни куполов, ни минаретов, – и им потребовалась чуть ли не минута, чтобы осознать высоту его геометрических форм. Над заливом поднимался туман. Вдали сверкали миллионы розовых окон. А еще ближе, в венце из солнечных лучей и в классической греческой тунике, их приветствовала статуя Свободы.