Средний пол - стр. 42

Пламени предшествует жар. Не погруженные и сваленные вдоль причала смоквы начинают поджариваться, шипеть и выпускать сок. Их сладкий аромат смешивается с запахом гари. Дездемона и Левти вместе с остальными стоят как можно ближе к воде. Бежать некуда. На баррикадах турецкие солдаты. Люди молятся, вздымают руки к небесам и протягивают их к кораблям, стоящим в порту. Мечущиеся по воде лучи прожекторов высвечивают плывущих и тонущих.

– Мы умрем, Левти.

– Нет. Мы выберемся. – Хотя он и сам не верит в это. Он смотрит на огонь и в глубине души уверен в их неизбежной гибели. И эта уверенность заставляет его сказать то, что в других обстоятельствах никогда бы не решился и о чем даже не подумал бы. – Мы выберемся. И ты выйдешь за меня замуж.

– Нам не надо было уходить. Надо было оставаться в Вифинии.

Когда огонь приближается почти вплотную, распахиваются двери французского консульства, и военно-морской гарнизон выстраивается в две шеренги от причала к порту. Трехцветный флаг опускается вниз. Из консульства выходят мужчины в кремовых костюмах и женщины в соломенных шляпках и под руку шествуют к ожидающему их судну. Сквозь скрещенные винтовки морских пехотинцев Левти различает свежую пудру на лицах женщин и зажженные сигары в зубах мужчин. Одна дама держит под мышкой маленького пуделя. Другая спотыкается, ломает каблук и находит утешение в объятиях мужа. Когда судно отчаливает, к толпе обращается французский чиновник:

– Будут эвакуированы только граждане Франции. Оформление виз начнется немедленно.

Когда раздается стук, все подпрыгивают от неожиданности. Степан подходит к окну и выглядывает.

– Наверное, это папа.

– Впусти его! Скорей! – говорит Туки. Гарегин бросается вниз, перепрыгивая через две ступени. У двери он останавливается, переводит дух и открывает ее. Сначала ему ничего не удается разглядеть. Затем раздается слабое шипение и оглушительный гром. Ему кажется, что этот звук не имеет к нему никакого отношения, но потом замечает, что на пол вдруг падает оторвавшаяся от его рубашки пуговица. Гарегин наклоняется, и тут же его рот заполняется теплой жидкостью. Он чувствует, что его отрывают от пола, и это ощущение вызывает у него детские воспоминания, когда отец подбрасывал его в воздух, поэтому он говорит: «Папа, пуговица», но затем его поднимают еще выше, и он успевает заметить стальной штык, когда тот входит в его грудь. Отблески огня играют на дуле винтовки и освещают восторженное лицо солдата.

Огонь подбирается к толпе на причале. Загорается крыша американского консульства. Языки пламени карабкаются по зданию кинотеатра, пожирая его шатер. Толпа отступает назад. Но Левти, почувствовав момент, непоколебим.