Средневековая история. Чужие миры - стр. 1
Чужие Миры
Пролог
– Ай, ….ля!!!
Со второго этажа трактира несся вдохновенный русский мат. Благо, опознать его в этом мире было некому, и упрекнуть даму в употреблении неподобающих выражений – тоже.
А и наплевать! В данный момент любой, кто сказал бы Лилиан Иртон хоть слово протеста, полетел бы головой вниз со второго этажа. И плевать на обстоятельства!
Мать вашу ать!!!
Вы рожать пробовали!?
Нет!?
Молчите, п… ползуны! Молчите!!!
Лилю скрутило очередной схваткой – и она опять принялась ругаться.
Минута, две… а, в такой момент они за сутки кажутся – и вот особенно сильная боль. И – сердитый, гневный крик ребенка.
– Мальчик!
Лиля выразилась еще раз – поинтереснее. И сделала последнее усилие.
Послед…
Больно-то как!
Словно каждый раз ежа рожаешь! Фууууу! Но зато теперь можно плюхнуться в кровать. Здесь, слава богам, нет гинекологических кресел, которые придумал Король-Солнце… чтоб ему на том свете засветили! От каждой роженицы…
Врачу-то удобно, а бабам каково?
Здесь, зато, есть родильная пеленка. Уселась над ней – и давай, выпихивай младенца на свет божий. Альдонаев…
А как иначе?
Тюфяки, между нами, денег стоят, мебель нынче тоже дорогая, а уж сколько стоит постельное белье… и за просто так угробить его в родах? Тут не миллиардеры живут!
А вот как закончила свои дела, можешь и в кроватку лечь. Что Лиля и сделала.
Тем временем малыша обтерли, перевязали пуповину, завернули в пеленку – и наконец, протянули Лиле. Женщина взяла белый сверточек, посмотрела на серьезное красное личико.
М-да…
И почему все новорожденные для нее похожи на гусеничек? Маленьких красных червячков? Еще и противно орущих.
Некормленных девять месяцев, ага! Внутри мамки сидел, потом полз через такое место, а тут еще и не кормят? Заорешь тут, как не из себя.
Лиля поспешила прицепить орущую «прищепку» на сосок, и ребенок вцепился в него с активностью голодной пираньи.
– Ганц. Ну, будем знакомы снаружи.
– Давай, мы пока тебе поможем, – рядом засуетилась Марион, закрутилась повитуха… каких усилий стоило заставить ее переодеться, вымыться, вычистить грязь из-под ногтей…
Свое здоровье дороже. Лиля договорилась на золотую монету, что было диким расточительством, обычно давали серебрушку, а то и меньше. Но повитуха за меньшую сумму не соглашалась. А ее сиятельству совершенно не хотелось помереть от родильной горячки.
Так что…
Отдраить и залить кипятком со щелоком всю комнату.
Прокипятить все белье, а для младенца – два раза.
И конечно, гигиена для всех, кто участвовал в родах. А то может, повитуха пять минут назад попу чесала, а теперь роженице туда полезла?!
Ну, знаете!
На такое Лиля не договаривалась, но бесплатная (или мало оплачиваемая) медицина во все времена одинакова. Лечиться даром – даром лечиться.
А так – кто платит, тот и прав. И усердия повитуха прилагала куда как больше, в расчете на премию, которую ей сейчас выдаст Марион. В средние века роды – это всегда лотерея. Русская рулетка, страх сказать каким местом. Но – повезло.
В этот раз роды длились поменьше, всего шесть часов боли, и вот он, малыш. Лилиан коснулась губами нахмуренного лобика.
Сын.
Уже второй…
Пока к груди приложила, пока все убрали, пока…
Это в роддомах хорошо, там персонала много. А когда на все про все два человека? А часто и того не бывает?
Вот время и пробежало. И Лиля почувствовала себя безумно усталой. Марион забрала у нее ребенка. Ганц Иртон насосался, словно клещ, и отвалился, смешно посапывая маленьким носиком.
Завтра Лиля уже не будет его пеленать, как кокон.
Завтра…
Сегодня у нее не было сил объяснять про движения. Про то, что малыш должен тренировать мышцы, что заворачивать его, словно гусеницу надо не всегда…
Все потом!
– Ты отдохни. Я его рядом положу, пусть поспит…
Лиля кивнула.
– Спасибо.
Откинулась на подушки и прикрыла глаза. А сон не шел…
Вот так и бывает – выплеснулось в кровь слишком много гормонов, и какое там спать? Переварить бы этот бешеный коктейль!
Лиля лежала в комнате, слушала сопение малыша, и думала о своем, о женском. Восемь месяцев назад она и не предполагала рожать своего ребенка в такой обстановке. Но рада, что не в лесу и не в поле.