Среди тысячи слов - стр. 37
Я повернулась и увидела, что Энджи выжидающе смотрит на меня, приподняв брови.
– Что?
– Ты коснулась его. Он коснулся тебя. Твоя жизнь изменилась навсегда?
Мне пришлось рассмеяться, и все мое раздражение исчезло.
– Ты заноза в заднице, ты это знаешь?
Она широко улыбнулась.
– Мне такое говорили.
Мы остановились у моего шкафчика, и Энджи облокотилась о соседний, пока я меняла тетради по английскому на тетради по экономике. Через один блок шкафчиков Айзек набирал комбинацию на замочке. Я не отводила взгляда от своих вещей, пытаясь игнорировать желание взглянуть на него.
«Ну, ладно, он прекрасен. Я должна хотеть смотреть на него. Это нормально».
– Итак, – Энджи растянула слово на чудовищное количество секунд. – Я собираюсь сказать это еще раз, а потом оставлю тебя в покое, обещаю, – она похлопала ресницами и надула губки, как выпрашивающий что-то щеночек. – Ежегодный альбом?
Было бы так легко сказать «да». Ежегодный альбом – это нечто безопасное. То, что можно делать в качестве дополнительных заданий. Записывать жизни других ребят – похоже на научный эксперимент «Как выглядит кто-то нормальный». Но воспоминание об игре Айзека той ночью – тот катарсис эмоций – манило меня. «Гамлет» казался первым шагом вперед, который мне нужно было сделать, чтобы выбраться из-под черной «X» Ксавьера. Или, по крайней мере, постараться.
Я захлопнула шкафчик и взглянула на Энджи, а потом вздохнула.
– Знаю, ты мне не поверишь, что это не из-за Айзека, но я хочу пойти на прослушивание по «Гамлету».
«Ну вот. Сказала. Дороги назад нет».
– Да? – Энджи поджала губы. – Ты раньше-то играла на сцене?
– Никогда, – ответила я. – Глупо, да? Я не получу роль. Не знаю, о чем думаю.
– Нужно мыслить позитивно, Холлоуэй, – сказала Энджи, а затем смягчилась. – Правда, если ты этого хочешь, тогда давай. Я помогу.
– Поможешь?
– Ага, – она закатила глаза, – то есть честно, из тебя получится шикарная Офелия.
– Офелия, – произнесла я, перекатывая имя на языке, словно сладкую конфету, и порылась в памяти в поисках того, что знала о Гамлете. Я почти ничего не помнила. – Разве это не она сошла с ума и убила себя?
– Именно. Большая, сочная роль. Значимая. Моя королева, Кейт Уинслет, играла ее. И Джулия Стайлс. Хелена Бонэм-Картер…
– Правда? – спросила я, и мои надежды воспряли, чтобы затем снова рухнуть. – Если это важная роль, они не отдадут ее новичку вроде меня.
Энджи фыркнула.
– Режиссер, Форд, верит таланту, а не опыту. Почему еще, как ты думаешь, Эдип полон продавцов продуктовых и парикмахеров, а не выпускников вузов? Тебе нужен сногсшибательный монолог для прослушивания. – Она театрально ткнула пальцем в коридор. – Отправляйся в библиотеку.