Среди овец и козлищ - стр. 29
Дом номер четыре, Авеню
29 июня 1976 года
Полицейский оказался очень высоким, даже после того, как снял головной убор.
Прежде мне никогда не доводилось видеть полицейского так близко. На нем была форма из толстой ткани – я чувствовала запах этой ткани, – а пуговицы такие блестящие, что в них отражалась вся наша кухня.
– Обычная проверка, – сообщил он.
Я подумала, что мне понравилась бы работа, где сование носа в чужую личную жизнь и дела считается всего лишь рутинной проверкой.
Я завороженно следила за тем, как отблески газовой горелки танцуют у него на груди.
Стук в дверь раздался примерно в середине выступления группы «Перекресток». Мама проигнорировала его, отец выглянул из окна и увидел припаркованный на другой стороне улицы полицейский автомобиль. Он произнес: «Вот дерьмо», я рассмеялась в подушку, мама велела отцу отвалить, тот, выйдя в холл, споткнулся о Ремингтона и едва не упал.
И вот теперь полицейский стоял посреди нашей кухни, а мы стояли вокруг и взирали на него. Он чем-то напоминал мне викария. Оба могли заставить человека выглядеть маленьким, ничтожным и виноватым.
– Так, дайте-ка подумать, – протянул отец. Вытер пот над верхней губой кухонным полотенцем и покосился на маму. – Ты помнишь, Сильвия, когда мы в последний раз ее видели?
Мама принялась собирать салфетки под тарелки со стола.
– Точно не скажу, – пробормотала она и снова стала раскладывать салфетки.
– Вроде бы в четверг, – сказал отец.
– Или в пятницу, – предположила мама.
Отец снова покосился на нее.
– Или в пятницу, – пробормотал он в кухонное полотенце.
На месте этого блистающего пуговицами полицейского я, глядя на такое их поведение, точно арестовала бы их, как матерых преступников.
– Вообще-то это было в субботу утром.
Три пары глаз и чайное полотенце сконцентрировались на мне.
– Это правда? – Полицейский присел на корточки, и я услышала хруст ткани, обтягивающей колени.
Он сразу стал меньше меня, и поскольку мне совсем не хотелось ставить его в столь унизительное положение, я тоже присела.
– Так и было, – подтвердила я.
Глаза у него были темные, в тон форме. Я смотрела в них очень долго, но он так ни разу и не моргнул.
– И откуда ты это знаешь? – спросил он.
– Как раз шла «Тисвоз»[17].
– Мои ребятишки просто обожают «Тисвоз».
– А лично я ненавижу, – сказала я.
Отец кашлянул.
– И что же она говорила, когда ты в последний раз видела ее, Грейс? – Полицейский переступил с ноги на ногу.
– Она постучалась в дверь и сказала, что ей нужно позвонить по телефону.
– У них нет телефона, – вставила мама. Произнесла она эти слова тоном человека, который гордится, что у него есть нечто такое, чего нет у других.