Сразу и навсегда! Уйти по-английски - стр. 6
– Почему же закончились?
– Так поделитесь, будьте так добры! А то под Вами стул от нетерпения уже дымится.
Бояна еле сдерживалась, излагая своё предложение, а Дамьян Натанович только презрительно ухмылялся. Тодор Радкович еле успокоил девушку после совещания – дослушал до конца, позволил обсудить и даже принял – это ли не прогресс? Ну, а то, что ведёт себя, как неандерталец, так это издержки воспитания.
Но Бояна решила, что хватит ей уже вести себя безропотно. Сколько можно это терпеть? В конце концов, она себя не на помойке нашла. Начальник, даже когда молчал, умудрялся делать такое выражение лица, что у Бояны было долго кисло во рту после каждого общения с ним. И она пошла поговорить с ним по душам, чинно записавшись на приём у секретаря Цветанки.
Дамьян Натанович очень удивился, когда к нему в кабинет зашла «по доброй воле» Бояна. Но человеческая эмоция слишком быстро промелькнула на его лице, сменившись каменным сарказмом:
– Чему обязан?
– Дамьян Натанович, Вы не довольны моей работой?
Начальник ничего не ответил, неопределённо передёрнув плечами. Бояна подождала немного, и так и не дождавшись ответа, продолжила:
– Я не понимаю, почему Вы в штыки принимаете любое моё предложение. Я же стараюсь для общего блага.
– Значит, мы Вам обязаны своим благополучием?
– Вы всё передёргиваете, – начала терять терпение Бояна.
– Общие слова, – отмахнулся от девушки начальник. – Вы тратите моё время на пустую болтовню. Когда будет конкретный вопрос – приходите. Вы свободны.
«Какие же они разные, – размышляла Бояна, после того, как возмущение от разговора с начальником отклокотало в её душе, – открытый, дружелюбный, улыбчивый дамский угодник Живко и неотёсанный дикарь Шах. Не знала бы, что родные братья – ни за что бы не поверила!»
>6 – в переводе – нежный цветок
>7 – в переводе – подарок бога
4
Вообще-то, зная характер брата, Живко рассчитывал, что Бояна будет ему жаловаться на него, и через какое-то время сама захочет сменить место работы. И он, конечно, с радостью возьмёт её на работу к себе. А вместо этого Живко приходилось выслушивать возмущённое ворчание брата:
– Подумаешь, назвал её на «ты»! Так возмутилась, как будто я её оскорбил! Пригрозила, что и ко мне на «ты» будет обращаться!
– Так уж и пригрозила? – засомневался Живко.
– Влетела в кабинет, как ведьма на помеле. Глаза сверкают, из-под рук искры сыпятся.
(Насчёт ведьмы Дамьян Натанович, конечно, сильно преувеличил. А вот глаза у Бояны, действительно, возмущённо засверкали, когда она услышала в ответ на вежливую просьбу очередной язвительный ответ. И, хотя он был вполне ожидаем, всё равно рассердилась, больше, правда, на себя, чем на невоспитанного начальника, – не думала же она, в самом деле, что сможет перевоспитать его своими словами? А, когда уходила, действительно, её от металлической ручки двери током ударило.)