Сравнительные жизнеописания - стр. 325

Пелопид, сын Гиппокла, был, подобно Эпаминонду, знаменитого рода среди фиванцев. Воспитанный в богатстве и обладая еще в молодости великим имуществом, он принял за правило оказывать помощь людям достойным, терпящим нужду; он хотел быть действительно господином, а не рабом своего богатства. В самом деле, как говорит Аристотель, одни не употребляют богатства от скупости; другие употребляют его во зло, по расточительности своей; одни суть всегда рабы удовольствий, другие – забот своих. Приятели Пелопида с признательностью пользовались его щедростью и человеколюбием; одного Эпаминонда не мог он принудить быть участником в богатстве его; за то он сам участвовал в бедности своего друга, подражая скромности его в одеянии, простоте в пище, постоянству в трудах, откровенности и праводушию в управлении, будучи подобен Капанею* Еврипида, который:

Пелопид стыдился издерживать на себя более самого бедного фиванца. Эпаминонд, которому бедность была, так сказать, привычна и наследственна, облегчал ее и делал сноснее философскими рассуждениями. С самого начала он вел жизнь простую и единообразную. Пелопид избрал жену из знаменитого рода и прижил с нею много детей, но мало заботился об умножении своего богатства и, посвящая свое время единственно делам общественным, он уменьшил свое имение. Когда его приятели представляли ему, что он пренебрегает самой нужной вещью – богатством, то он отвечал: «Правда, самой нужной, но разве что вон для того Никодема», – показав им одного слепого и хромого.

Они были равно способны ко всем добродетелям, но Пелопид любил более телесные упражнения, а Эпаминонд – умственные. Свободное время один провождал в палестрах и на охоте; другой – в беседе с мудрыми и в учении. Хотя многие знаменитые дела, произведенные ими, служили к славе их обоих, однако здравомыслящие люди ничему в них столько не удивлялись, сколько неизменяемой одного к другому дружбе и взаимной благосклонности, которую постоянно сохранили с начала до самого конца в продолжении многих походов, долговременного предводительства войсками и управления республики. Если рассмотрим, какими раздорами, завистью и ревностью сопровождаемо было управление Аристида и Фемистокла, Кимона и Перикла, Никия и Алкивиада и потом обратим внимание на взаимное уважение и дружбу Пелопида с Эпаминондом, то мы, конечно, этих двоих справедливее назовем истинными соправителями и соначальниками, а не тех, кто больше старался низложить друг друга, нежели победить общего неприятеля. Истинная тому причина – добродетель их. Они делами своими не искали ни богатства, ни славы, к которым прививается злобная и сварливая зависть. С самого начала воспламенились они божественной любовью видеть свое отечество возведенным посредством их на верх величия и славы, и в этом отношении каждый из них успехи другого почитал своими.