Сравнительные жизнеописания - стр. 270

Однако Марций не бездействовал в течение этого срока. Он грабил и разорял союзников неприятельских и взял семь больших и многолюдных городов. Римляне не смели выступить к ним на помощь. Души их объяты были робостью; к войне они были расположены подобно телам, в усыплении и расслаблении находящимся. По прошествии означенного срока Марций возвратился снова со всем войском; римляне опять отправили к нему посольство*, чтобы упросить его умерить свой гнев, вывести вольсков из области и потом говорить и делать то, что для обеих сторон почитает полезным. Посланники представляли, что римляне из страха ничего не уступят; но если он думает, что вольскам надлежит получить от них какую-либо выгоду, то на все согласятся, когда неприятели их положат оружие. Марций объявил им, что, как полководец вольский, ничего им не отвечает; как гражданин римский, и советует им и увещевает их оказывать более умеренности к справедливым требованиям и, утвердив то, что он предлагал, через три дня возвратиться к нему. В противном случае пусть они знают, что им не будет позволено в другой раз приходить в его стан с пустыми словами.

По возвращении посланников сенат, услышав сей отзыв, как бы республика находилась в ужасной буре и треволнении, бросил, как говорится, священный якорь* – употребил последнее средство. Определено было, чтобы все жрецы – служители, или хранители таинств, или владеющие с древних лет отечественной наукой гадания по птицам, в одеждах, какие носят по законам при совершении священнодействий, пошли к Марцию и просили его прекратить войну и потом вступить в переговоры с гражданами о вольсках. Марций принял жрецов в свой стан, однако не говорил и не поступал умереннее прежнего; он хотел, чтобы римляне или заключили мир на предложенных прежде условиях, или приняли войну.

Когда священники возвратились с ответом, то римляне решились остаться в городе спокойно, стеречь стены и отражать нападения неприятеля, всю надежду свою полагая на время и на странные перемены счастья, ибо они не были способны самостоятельно предпринять что-либо к своему спасению; смятение, боязнь и дурные предзнаменования наполняли город, пока не случилось нечто, подобное тому, о чем Гомер часто упоминает, хотя оно многим кажется невероятным. Этот стихотворец при великих и чрезвычайных происшествиях говорит:

Или:

Также и следующее:

Многие презирают слова стихотворца, как бы он невозможными делами и невероятными баснями уничтожал мысли каждого и волю. Но Гомер не имеет такого намерения; все обыкновенное, правдоподобное и по рассудку исполняемое относит к нашему выбору. Говорит во многих местах: