Сравнительные жизнеописания - стр. 191

В то же время переменил он обыкновенный образ жизни*. В городе не видали его идущим лишь по одной дороге, ведущей на площадь или в Совет. Он отказывался от приглашений на пиршества, от всех удовольствий и обществ такого рода. Во все время его управления, которое довольно продолжалось, он не ужинал ни у кого из своих приятелей, исключая родственника Эвриптолема, у которого был на свадьбе, прибыл до возлияний и немедленно удалился. Дружеское обхождение легко уничтожает важность; величие в приятельской беседе с трудом сохраняется. В истинной добродетели то всего прекраснее, что более явно; и в добродетельных людях удаленные от них ничему столько не удивляются, сколько приближенные – их ежедневному образу их жизни. Перикл, избегая часто казаться народу и, так сказать, пресыщать его собою, являлся ему только по временам; не во всяком случае он говорил и не всегда приходил в Собрание; он употреблял себя, по словам Критолая, как Саламинский корабль*, только в делах важных; все прочее производил через своих друзей и через приверженных к нему ораторов. Из числа их был и Эфиальт, который уменьшил силу Ареопага и, по словам Платона, упоил граждан великой и ничем не умеряемой вольностью. Оттого народ, подобно необузданному коню, как говорят комики, не хотел более повиноваться, но начал кусать Эвбею и кидаться на острова.

Перикл, настраивая речь, как орудие, приличное таковому роду жизни и величию духа, часто употреблял Анаксагора, придавая ораторству новую силу и крепость посредством естественной философии. От этого учения, как говорит божественный Платон, приобрел он, при природных своих дарованиях, высокость мыслей и всепроизводящую силу, извлек из него все полезное для науки слова и всех далеко превзошел красноречием. Его назвали «Олимпийцем» от силы речей его. Некоторые думают, что так назван от зданий, которыми украсил город; другие же – от могущества его в гражданских и военных делах. Ничто не мешает думать, что многие великие свойства его споспешествовали к его славе. Комические стихотворцы того времени в своих комедиях, много говоря о нем как в правду, так и к осмеянию, доказывают, что прозвище дано ему более за силу речей его; они пишут, что он гремит, бросает молнию, когда говорит к народу, и что на языке носит страшный перун. Упоминаются еще слова Фукидида*, сына Милесия, сказанные в шутку касательно силы речи Перикловой. Фукидид, как известно, держался стороны лучших граждан и долгое время был противником Перикла в правлении. Архидам, царь Лакедемонский, спрашивал у него некогда, кто искуснее в борьбе – он или Перикл. Фукидид на это отвечал: «Когда я, борясь с ним, повергну его на землю, то он говорит, что не упал, побеждает и заставляет зрителей тому верить».