Спящие карты - стр. 16

Прыжок и бегу вниз по вертикальной наружной стене дома не прекращая огня из автомата по окнам дома напротив. За спиной разматывается тонкий трос, удерживая меня в горизонтальном положении.

Голова разламывается от непонимания собственного поступка. Зачем? Почему я нарушил приказ, отлично зная, что это грозит наказанием гораздо более суровым чем смерть – потерей снов? Своим поступком я поставил крест на существовании колоды.

Подошвы ботинок глухо бьются об асфальт улицы.

Пики прикрывают меня густым огнем, одновременно отходя к разрушенной станции метро. С шелестом проносится над головой пара ракет и с тяжелым уханьем взрывается где-то за спиной.

– Живой чертяка! – приветливо хлопает меня по плечу Десятка и искренне улыбается, как только я с разбега спрыгиваю в яму разрушенной станции метро.

С нее начался наш путь в этом мире, ней и закончится. Это не правило, просто в данном случае так удобнее.

– Привет Шестера, – приветственно поднимает над головой руку Семерка. Второй он удерживает раскрасневшийся от частой стрельбы пулемет с опустошенной ракетной подвеской. Великан сегодня хорошо потрудился. Даже чересчур! Именно его несдержанность поставила нас в тяжелое положение. Вообще это большая удача, что при сложившихся обстоятельствах из шести карт осталось четыре. Могло быть намного хуже.

Я тоже рад их всех видеть. Не смотря на то, что мы часто вздорим, а временами и подтруниваем друг над другом, на время боя мы сплоченная команда.

– Ты выполнил поставленную задачу? – резко дергает меня за доспехи Дама и поворачивает лицом к себе.

Ее бесцветные глаза выворачивают меня наизнанку в поисках правды. Волчья шкура на спине обгорела и теперь издает мерзкий запах. Сейчас Дама похожа на потрепанную, но от этого ничуть не менее опасную волчицу.

– Ну-у-у-у.

Колеблюсь между желанием сказать правду и остаться живым.

– Он мертв? – жгут сталью холодные глаза.

– Вот, – протягиваю нож, выдержав взгляд. – Зарезал как барана.

Кровь на лезвии должна подтвердить мою правоту. Можно конечно было испачкать своей кровью, спереди весь панцирь забрызган, или в труп какой воткнуть, но все это приходит в голову лишь сейчас.

– Молодец, – теплеет она взглядом. – Хороший мальчик. Ты прости, я сегодня нагрубила тебе немножко…

Надо же, Дама извиняется вместо того, чтобы привычно орать, обогащая нас знаниями военного лексикона глубоко уходящего корнями в мат! Это что-то новенькое. На моей памяти такого еще не было. Может ее того… контузило?

У Десятки удивленно поднялась бровь, а Семерка просто тупо отвешивает челюсть.