Спящее племя - стр. 25

Глубоко до боли, до сладости. Я не выдержала, напрягла мышцы внутри и кончила.

Оргазм заломил всё тело. Вагина внутри так сотрясалась, раскидывая неведомое доселе удовольствие. Жёсткое, грубое исступление, пытающее меня.

Я стала метаться. Но куда там! Меня парили так, что бёдра трещали. И мужчина неслабый вообще дёргаться не давал. От этой неволи, от этого плена закричала и вцепилась в одеяло, сжав его в кулаки.

Это был тяжёлый день. Я просто была не в состоянии даже думать.

***

Утро красит нежным светом подголовник медвежьего лежбища.

 Раннее утро было красивым. За окном сияли желто-красные отцветы и зеленели высокие деревья. С моей подушки даже ярко-голубое небо было немного видно.

Мирослав Андреевич проехался лапищей по моей ноге, я быстро её откинула, не давая себя трогать.

– Лизонька, – жалобно пробасил он. – Ты же помечена. Неужто так глубоко спала, что даже такой закон оборотней тебе не указ?

– Это не ты меня жвакнул, – фыркнула я.

– Помечена моим семенем. – Он свалился рядом, испортил всё удовольствие, и лоскут неба в окне перестал казаться таким прекрасным.

– Ничего не поняла. – Хотела в одеяло укутаться и ещё поспать.

Из всего жизненного опыта я поняла одно: покушать и поспать – самое лучшее наслаждение. Но и этого меня лишил страшный медведь. Схватил за ногу и скинул с кровати.

– Перекинься медведицей.

– Слушай ты! – зарычала на него. – Ты со мной спать, урод, не ложись! Мало ли я обернусь и глотку тебе перегрызу!

Он только руками всплеснул. Думал там что-то, тупую голову чесал.

– Пошли в баню, – вздохнул он. – Поедем после обеда к нашему Альфе, спрошу, что с тобой не так.

Он мотнул головой, приглашая на выход.

Я прикрыла грудь и пошла в баню.

***

Мне не повезло. Он чередовал ласку и заботу с жестокостью. Пытался из меня что-то выжать, но не получалось. Моя медведица внутри явно хотела чего-то, но я не понимала чего. В общем, можно было бы привыкнуть вот к тому мужчине. Но что-то мешало.

Метка на груди.

Нужно было выяснить, что это такое. Но от обиды за то, что Мирослав скинул меня с кровати, я просто не хотела с ним говорить. А вот вымыться не мешало.

Баня была большой, с мелкими оконцами. Горячая. Стояли несколько чанов с водой, и скамейки под стать хозяину были длинными, мощными и жуткими.

Мирослав Андреевич кинул льняное полотно на верхнюю полку под чёрным потолком.

– Попарь меня, можешь бить со всей злобы. – Он печально улыбнулся. – Обиделась на меня. А я ведь всё правильно делаю. Нужно, Лизонька, пробуждаться.

Он завалился на живот.

Я подошла к большому корыту и вытащила из него огромный берёзовый веник.