Спящее племя - стр. 20
Минут десять посидела у реки, пока там что-то не плюхнуло огромное. Я вначале подумала, что мимо плывут морские коровы, они бывают такими огромными. Но плыла мимо рыбка размером с автобус.
К воде больше не подходила.
Шоковое состояние вылилось в желание быстро здесь обустроиться и выжить любыми путями. Решила исследовать дом.
А что не выжить, когда в доме и банька имелась, в предбаннике которой сушились берёзовые веники. В тёмном чулане стояли керамические бочонки, заполненные крупами и приправами. И мёд имелся, и засахарившееся малиновое варенье.
А ещё в этой избушке была своя маленькая библиотека. Половина книг в ужасном состоянии, но не это меня впечатлило. Имелись рукописные старинные переплёты. Одно очень удивило. «История Леса». Это я решила почитать. Но потом.
Переоделась в лёгкий халатик и занялась уборкой. Вода имелась. Но её качать приходилось огромным рычагом. Вначале шла протухшая и вонючая, потом как из родника.
Печь топить умела. Дрова нашлись в бане. Я включила музыку, чтобы взбодриться. Понимала, что последний заряд на телефоне. Ни интернета, ни сотовой связи в этой попе мира не было. И розеток, чтобы зарядиться, – тоже.
Пританцовывая, подмела здоровым веником полы. Поставила вариться овсяную кашу с мёдом.
Навела порядок в доме, где, похоже, застряла надолго. Тарелки железные вымыла и поела кашки.
Жизнь показалась не такой унылой, и я пошла на крыльцо читать книгу. Название было написано на русском, а вот внутри какие-то кракозябры. Знаки вроде старославянские, но в тоже время спрятаны под какой-то замысловатой вязью. Но я с интересом изучила писанину. Ничего не поняла, да и комары кусались.
Решила почитать уже в доме что-то стоящее.
Села на подоконник. Он был в силах выдержать меня с книгой, которую в жизни не читала, называлось сие произведение: «Бредни старой Клуши».
И затянуло с первых страниц. Потому что рассказ шёл, как та самая Клуша теряла девственность в свои сорок лет. Смех наполнял пустой дом.
Если бы не Клуша с описанием своих странных ощущений от стручка внутри, я, наверное, умерла б от тоски и гнетущего состояния безвыходности.
Дверь железную я закрыла на все замки и отправилась спать в комнату, когда за окнами стемнело.
Легла прямо в одежде, потерявшись на большом ложе. Мягкие подушки и одеяла пахли Мирославом, то есть специями и перчиком.
Подкусив губу, уже решила поплакать от своей нелёгкой судьбе.
И тут сердце страхом разорвало – по стеклу стучали. Я резко села, с ужасом глядя в окно. За ним стоял бородатый Мирослав и щурился вглубь комнаты, пытаясь высмотреть меня. Он собрал волосы в хвостик, бороду подстриг.