Спящая царевна. Совершенно секретно - стр. 40
– Не переживай! По темноте идти не придётся. Мы почти дошли, – добавил Беркутов, желая её успокоить.
– А куда мы дошли? – Делия, видимо, всё-таки созрела на разговор.
– Тут рядом зимовье. Зимовье это…
– Я знаю, не объясняй, – оборвала она.
Андрей одобрительно кивнул – быстро она осваивается.
– Там и переночуем. Печка, кровати, крыша над головой, безопасно. Еда у нас есть. Так что пока можешь не переживать об этом!
– Пока? – иронично усмехнулась царевна. – Хорошо, об этом не буду переживать. А о чём мне переживать стоит?
Андрей снова бросил на неё короткий взгляд и сосредоточился на тропе под ногами.
– Завтра нам нужно будет уходить оттуда. Идти дальше. Тебя будут искать. Я очень надеюсь, что они ещё не знают, кто виноват в твоём исчезновении. Тогда солдат за нами отправят не сразу. Сначала будут искать в Ржанке. Но, в конце концов, военные начнут прочёсывать лес…
– Ржанка это…
– Деревня. Тебя нашли рядом: строили дорогу, откопали случайно и туда привезли в этом… хрустальном ларце… А я тайком забрал, унёс в машину и вывез. Ты дышать начала, проснулась у меня на глазах. Я, как увидел, что ты живая, так и… Не мог я тебя там оставить!
– А ты живешь там, в Ржанке? Твой род оттуда? – невозмутимо продолжала расспрашивать Делия.
– Я живу тут, в лесу, – Андрея эти вопросы о нём самом немного раздражали – про себя он рассказывать не любил. – Тайга и горы – мой дом. Вырос я в Ржанке, да. Но теперь у меня там только приятели да немного дальней родни.
– А твои родители? – царевна отвязываться не собиралась.
– Какая тебе разница? – Андрей запоздало подумал, что вышло несколько грубо, но… слово не воробей… – Я не хочу говорить о них.
Делия не обиделась, но искренне удивилась.
– Почему? У нас всегда спрашивают, из какого ты рода, кто отец и мать… Так сразу понятно, что за человек.
– Нет их уже. Отца убили много лет назад. Мать… – Андрей замолчал, нахмурился, потом язвительно хмыкнул: – А ты что, в памяти моей это всё не успела рассмотреть?
– Нет, – она пожала плечами, – я же не всё сразу увидела и запомнила. Меня больше язык интересовал, чтобы можно было говорить и понимать. Я не заглядывала в твоё прошлое. Мне обязательно надо ещё несколько раз твою память посмотреть…
– Нет уж! – сразу ощетинился Беркут. – В душу мне лезть я никому не позволю. Я человек честный, никаких преступлений не совершал. Но у каждого, знаешь ли, есть в жизни такое, что он другим показывать не хочет. У тебя вот свои секреты, у меня свои. Мысли мои читать я не позволю…
– Так и не позволяй, – удивлённо взметнулись её восхитительные брови, – не показывай то, что не хочешь, закрой от меня!