Спящая царевна. Совершенно секретно - стр. 2
– Закрывай калитку, да пошли в дом! Хочешь правду, Илюха – будет тебе правда…
***
В доме было жарко. Протопил сегодня печку. Пусть ещё конец лета на дворе, но здесь, в горах, сыро и холодно, особенно в дождь.
От печки тепло не только кости греет, но и душу – отгоняет прочь стылое прикосновение тумана. И даже окунуться в омут воспоминаний под уютный треск поленьев как-то легче.
– Ну, давай к столу, Илюха! – махнул приглашающе Петрович. – Брось, не разувайся, так проходи! Натоптано тута у меня. Полы мыть некому… Садись, сюда, к окну! Я тут как раз трапезничать собрался. Щас мы с тобой по сто грамм «чая» сообразим!
– Нет, нет, я не… – поспешно замотал головой парень, растрепав и без того взъерошенные волосы.
Петрович замер, не донеся пузатую бутылку до граненого стакана, вскинул бровь.
– Болеешь, что ли?
– Я за рулём… – растерянно пожал плечами гость.
– И что? – фыркнул Петрович. – У нас тут гаишников нет. Кто тебя штрафанёт? Медведь на перекрестке встретит?
– Да не в этом дело… – смутился Илья, и вдруг осознал, что сказал старик. – А медведи у вас тут есть?
– Конечно, – безжалостно продолжал Петрович. – Тайга… Как ты хотел! Бывает, и в Ржанку забредают. Да не дрейфь, таких худосочных они жрать не будут! Держи стакан! Отказ не принимается. На сухую у нас разговора не выйдет…
– Ладно, но только за компанию, чуток, – смирился со вздохом Илья.
– Вот сейчас ты прямо, как мой братец заговорил! – фыркнул Иван Петрович. – Тот тоже не от мира сего был. Все мужики как мужики, а этот вечно в отмазку... Не могу, некогда, не буду, ну, если только чуток… Может, оно и к лучшему… Если б мы его тогда не напоили, и беды бы не стряслось.
– А что тогда случилось? – невинно уточнил юный «детектив».
– Так сгинул Беркут, сгинул, – вздохнул Петрович. – Так в «пропавших без вести» и числится до сих пор. Я тоже только начало истории знаю, а потом… Куда он мог деться… Как говорится: и никто не узнает, где могилка моя… Искали его тогда по всей тайге, переворошили окрест все леса…
– И?
– Не нашли. Сказали, видно, несчастный случай – в яму какую упал, в расщелину в горах, или зверь задрал, – развёл руками старик и, склонившись над столом, шепнул уже тише, – но я в эти байки не верю. На дурака спрос! Чтобы Андрюха да сгинул в лесу! Он же сам был как зверь. Ему Саян – отец, тайга – мать. Не мог он заблудиться.
– А куда же тогда он, по-вашему, делся, Иван Петрович?
– Так известно куда… – лукаво прищурился старик. – Куда все неугодные советской власти пропадали… Сгноили где-нибудь на нарах. Закрыли по-тихому, и родственникам ничего не сказали. От военных да КГБ разве убежишь? Хотя он… мог! Беркут этот лес знал, знал, как свои пять пальцев. С детства с отцом шарился везде… С родным, в смысле… Он же, на самом деле, по крови мне никто. Дядь Вася, брат отца моего, на его мамке женился, когда Андрюхе уже лет девять или десять было. Потому он и Беркутов… Мы-то Ширяевы. С отчимом у них не сложилось. Дядя Василий… он дурной был, особливо, как выпьет. А закладывать за воротник он шибко любил. Скандалил много, мамку Андрюхину, тётю Веру, поколачивал. Ну а мы с Андрюхой быстро сдружились, погодки были...