Спортивный журналист - стр. 29

Осенью 1969-го мы с Экс стали почасту проводить время вместе. Я впервые съездил в клуб «Гора гурона» и в роскошные гольф-клубы, членом которых состоял ее отец. Экс оказалась не такой уж и нескладной и отнюдь не чрезмерно серьезной девушкой, но чудесной, необычной, сложной и интересной (она продолжала выходить на подиум и зарабатывала приличные деньги). В феврале 1970-го мы поженились, и я начал писать по заказам нескольких журналов, это позволяло мне уклоняться от мучительного сочинения романа, который я назвал «Танжер» и действие которого в Танжере и разворачивалось, – никогда в этом городе не был, но полагал, что он похож на Мехико. Начинался «Танжер» так: «В тот год осень пришла в горы Низкий Атлас с запозданием, и Карсону приходилось прилагать массу неприятных усилий, чтобы не появляться на людях пьяным». Героем романа был морской пехотинец, который, сбежав с войны, блуждает по берегам нескольких континентов в поисках утраченного им чувства истории; повествование велось от первого лица и снова состояло по преимуществу из коротких ретроспективных сцен. В самую эту минуту роман лежит в ящике моего комода под кипой старых договоров о страховании жизни и каталогов.

Весной моя книга все еще продавалась в книжных магазинах – благодаря нью-йоркскому критику, написавшему: «Мистер Баскомб – писатель, который может оказаться интересным». Кинопродюсер решил, что различает в моих рассказах «контуры фильма», и выплатил остаток обещанной им суммы (никакого фильма он так и не снял). Я начал выпекать новые страницы «Танжера», – все, и я в том числе, считали, что я способен его закончить. Ральф был уже на подходе. Мы с Экс прекрасно проводили время, посещая бейсбольные матчи на стадионе «Янки», наезжая в Монток, наведываясь в кино– и просто театры. И вот одним утром я проснулся, постоял у окна, глядя на кусок Гудзона, и понял, что должен немедля убраться из Нью-Йорка.

Размышляя об этом сейчас, я не могу с уверенностью сказать, почему мы просто не перебрались в квартиру побольше. Если спросить об этом Экс, она ответит, что переезд не был ее идеей. Что-то крывшееся во мне вдруг возжаждало его. В то время я полагал, что за всякое дело следует браться решительно и расторопно. И тем утром проснулся, чувствуя, что мой нью-йоркский «паспорт» аннулирован, а сам я обладаю неоспоримым знанием жизни; чувствуя, что нам следует быстро покинуть город и поселиться там, где и я никого не знаю и меня никто не знает, где я смогу довести до совершенства столь важную для писателя растворенность в гуще людской, где работа моя процветет в полной мере.