Спорные тайны - стр. 40

Я стал напрягать свои знания по ядерной физике, копаться в том массиве информации, который у меня был. Критическая масса – это минимальное количество делящегося вещества, необходимое для начала самоподдерживающейся цепной реакции деления. У нас в качества зеркала фотонного двигателя использован уран-235 (U235), период полураспада 7,038х108 лет. Критическая масса 45 килограмм. А у нас всего 50 кг урана в двигателе. Итого: 80% от 50 кг составляет 36 кг. То есть до критической массы не хватает целых 9 килограммов. До целых 44 кг мы можем увеличивать мощность двигателя без опасности возникновения цепной реакции. То есть до 88 процентов мощности двигателя. Вот где должна быть красная черта. Наши перестраховщики сделали ефрейторский зазор, да еще приемщики свой зазор поставили, и получилась не щелочка, а целая амбразура.

Я долго раздумывал, крутить или не крутить верньер активации двигателя. Что меня ждет, если я не буду активировать двигатель? Меня притянет к себе желтый карлик. Я сгорю в его пламени термоядерного синтеза водорода и гелия и температуры в пять-шесть тысяч градусов по Цельсию как мотылек, влетевший в пламя керосиновой лампы. И мне не удастся отделаться обгоревшими крыльями.

Если я буду активировать двигатель, то при ошибке я сгорю в пламени термоядерной реакции урана-235. Выбор небольшой. Я подумал и стал потихоньку поворачивать ручку верньера, смотря за тем, как двигается стрелка к красной черте. Вот она пересекла ее. 81, 82, 83, 84, 85 процентов… Стоп! Пока хватит. Когда летишь со световой скоростью, то небольшая прибавка совершенно не ощущается. Никакого взрыва нет, но цифра указателя скорости начала потихоньку меняться, и остановилась на значении 1.8. Это была победа. Это была великая победа! И дело совершенно не в том, что я первым из всего нашего человечества достиг скорости в 1.8 света.

Кто оценит это достижение кроме меня? Никто. Сокращался срок полета. Представьте, что в камеру к приговоренному на сорокалетнее добровольное заключение человеку входит прокурор и говорит, что по новому закону от такого-то числа и такого-то года срок вашего заключения снижается почти вдвое и вам осталось сидеть примерно пятнадцать лет. Всего три пятилетки, а не восемь. Есть от чего возрадоваться. Сразу вспомнился старый цыганский анекдот. Сидят в камере два цыгана. Отец и сын. Конокрады. Отцу дали полгода. Сыну – два года. Сын жалеет отца.

– Эх, папаша, – говорит он, – сколько же тебе еще сидеть? Январь, февраль, март, апрель, май, июнь. Столько долго. У меня все быстро. Зима-лето, зима-лето и я вышел.