Сполошный колокол - стр. 8
Ярость вспрыгнула кошкой на согнутую спину. Куда же ты мчался, оголтелый отец?
Ужаснулся святотатству, но просить прощения у Бога не стал. Больно уж дорого стоила Донату прихоть отца. Русская земля… Утешали, еду тащили – и вдруг молча в яму, в колоду, на цепь. И ведь те же самые люди.
За что? За то, что убийством на убийство ответил? Но виновен ли? Где же суд? Слова некому сказать. Молчком, силком потащили, кинули. Вспомнились стиснутые зубы кузнеца-палача…
Господи! Да есть ли он, правый суд, в темном, таинственном, как погреб, Московском царстве?
Над ямой появились люди.
Стрелецкий голова Бухвостов жестом пригласил кого-то поглядеть на узника. Тотчас увидал Донат богато одетого русского и шведа. Может быть, это был последний шанс просить себе справедливого суда. И все-таки Донат не закричал, прося милости. Кровь стучала в висках, требовала – действуй, а он ждал. И слава его терпению.
Швед разглядел колоду на ногах несчастного, оползающую глину, цепи и, не удержавшись, тихо ахнул. Но он был дипломат, печально улыбнулся и сказал важному русскому:
– Когда видишь подобное несчастье, вспоминаешь о себе самом и радуешься, что Бог избавил тебя от подобных мук.
– Да, – ответил Ордин-Нащокин, – виновник будет наказан строго. Возвращать его шведской короне для суда нет никакой необходимости. Тем более, повторяю, он русский, перешедший по согласию с королевой Швеции под корону русского царя.
– К сожалению, раньше назначенного срока.
– Я думаю, это тоже спорный вопрос. Он, как и отец его, как его мать и сестры, перешел государственную межу в число, разрешенное договором для перехода.
– Но до восхода солнца.
– До восхода, но в разрешенный день.
– Я согласен с вами, – сказал вдруг шведский комиссар. – Дело слишком запутано. Его не нужно усложнять. Тем более, и наша сторона это признает, что имущество, которое по праву должен был унаследовать этот несчастный, потеряно. Наша сторона согласна посчитать эту потерю равной сумме, необходимой для возмещения убытков, понесенных офицером Зюссом, сумме, которая пойдет на лечение его тяжелой раны…
«Не убил! – На Доната вдруг накатило безразличие. – Я его не убил. Отец не отмщен». Услышал, как шведский комиссар, помолчав, сказал:
– У меня к вам личная просьба, господин Ордин-Нащокин. Несчастный слишком молод. Будьте к нему снисходительны.
Ордин-Нащокин в знак почтительности склонил голову перед шведом. Приказал:
– Снимите с узника колоду.
Стрельцы развели над ямой бревна. Появилась лестница. К Донату спустился Прокофий Коза. Подмигивая, отомкнул замок, снял цепи, помог вытащить из колоды ноги.