Сплетение песен и чувств - стр. 25
«А корпус на рассвете выглядит еще интереснее, чем на закате» – подумал Артём, останавливаясь на ходу и поглядывая вверх, на здание.
– Чего туда-то смотреть? – вдруг спросил Василии, прибавляя шаг и спотыкаясь о бесконечные трещины в асфальте. – Вон, гляди, машина уже ждет и нам нужно сделать все быстро, как говорится, без шума и пыли.
Действительно, за углом у эстакады стояла машина с огромным длинным прицепом. Номера на прицепе были московские. Двигатель чуть слышно работал, в прицепе что-то посвистывало. Водитель, загорелый парень в спортивном костюме, курил, прислонившись к кабине; дым дешевой сигареты показался Артёму каким-то особенно отвратительным.
– А вот и наш боец – сказал ему Василии. – А второй там, в камере, сейчас уже пригонит первый поддон. Значит, договорились. На проходной я предупредил, документы от начальника цеха тебе отдал. Там и накладные, и платежка, и все остальное. Ну, я обратно, там без меня никак. А ты моих орлов не обижай!
– Спасибо, не обидим, – голос водителя никак не соответствовал его внешности. Артём удивился его тонкому писклявому фальцету, с хрипотцой, почти срывавшемуся, будто дальнобойщик был чем-то до смерти напуган, хотя было видно, что это далеко не так. – Только я сейчас заберу пятнадцать тонн, там в накладной было отмечено. За остальным приеду завтра. Вернее, приедет напарник. А я разгружусь в Москве и на двое суток на отдых.
– Понял, отмечу у себя, – Василия почесал затылок и посмотрел на Артёма.
– Ну, видишь, всего пятнадцать тонн, так что справитесь тут с Макаром, думаю, за пару часов. И осторожен будь, студент, не поломай себе чего! Отвечать-то мне!
Василия погрозил пальцем и быстро побежал обратно в цех. При утренней заре и в свете большого фонаря, висевшего у эстакады, грязь на его халате выглядела заметнее, чем при блеклом свете цеховых ламп.
Василия, всегда называвший упаковщиц грязнулями, явно не догадывался, что за спиной уже именно про него говорили или, по крайней мере, думали сегодня то же самое.
Макар выкатил на погрузчике поддон с коробками. Артём спешно нацепил фартук, недоумевая, зачем Василия оставил ему еще и второй. Водитель открыл дверцы прицепа – изнутри пахнуло сыростью, холодом и чем-то несвежим. Коробки были настолько ледяными, что холод чувствовался даже сквозь перчатки и фартук. Артём надел сверху второй фартук и натянул поверх одних перчаток другие; мысленно он поблагодарил Василича за предусмотрительность.
– Давай, ставь коробки плотно, в угол – сказал водитель Артёму. Хотелось улыбнуться, услышав снова этот голос, или даже рассмеяться, но Артёму было не до смеха.