Спецвыпуск «СовременникЪ». Антология, посвященная классику русской литературы Н. В. Гоголю - стр. 4
Возвращались той же дорогой, что и пришли.
Ещё издалека они услышали непонятные звуки. Как будто кто-то плакал навзрыд, скулил и визжал одновременно. Робкое предположение закралось в души несовершеннолетних душегубов. Закралось и заставило вздрогнуть все нервные окончания невзрослых людей. Подходя ближе к тому месту, где совершилась расправа, они поняли: кто-то из их жертв остался жив. Они от этого понимания сразу даже остановились и недоумённо посмотрели друг на друга. Что им радоваться, что кто-то остался жив, ведь весь их пресловутый подвиг по избавлению жителей от собак уже не представлялся таким безупречным и необходимым. Огорчаться? Но почему? В душах, по крайней мере, одного из друзей, было смятение.
Первым пришёл в себя Сашка, он как бы встрепенулся и быстро направился к отвалу земли, где оставили они, казалось бы, мёртвых зверей.
Да, щенок был жив. Он тогда просто потерял сознание и теперь шевелился и кричал… Но в каком был состоянии этот несчастный зверёныш? Разбитая голова, залитая кровью, сам он еле перебирал лапами и, конечно, щенок не мог видеть, практически ослеплённый. Ужасен был почти человеческий его крик, в котором невольно слышалась и жалоба, и какой-то плач, сравнимый с рыданьями ребёнка. Жуткое зрелище, как полуживой щенок с плачем и криком пытается карабкаться на совершенно отвесный земляной отвал, могло бы и взрослых привести в шоковое состояние. А для ребят… только теперь и началось испытание.
– Как он мог выжить? – еле пролепетал Сашка. Он был, если говорить абстрактно, растерян. И не знал: то ли бежать за взрослыми и просить их что-нибудь сделать, то ли попытаться как-то помочь щенку… Первым пришёл в себя Шурка. Хотя по характеру он был мягче своего товарища, и жестокость, проявленная в том эпизоде, совершенно не была для него характерна.
– Нельзя так оставлять, – сказал он тихим твёрдым голосом готовящемуся уже бежать подальше от страшного места Сашке.
Он быстрее своего друга понял, что щенок ни при каких условиях не выживет и оставлять его неимоверно страдающим от травм, мучимым страшной болью нельзя. Конечно, друзья видели в фильмах про войну, как приходилось добивать солдатам раненых лошадей. Но понимать необходимость такого убийства и сделать этому самому – большая разница.
Не было уже в мыслях у ребят никакого желания что-то доказать – себе или кому-либо. Они, может быть, в этот миг повзрослели по-настоящему.
Где-то жили в этом мире охотники. Великолепно стреляющие, добывающие мясо и шкуры животных. На лыжах зимой или весной в защитных комбинезонах идущие по лесным чащам. Осторожно крадущиеся за добычей по еле приметным следам зверей. Понимающие любой шорох и скрип в лесу. Это было там, в том удивительном мире ребячьих фантазий. А здесь умирал на глазах в страшных муках маленький беспомощный зверёныш, и в этом были виноваты два человека.