Спасти Золотого Дракона - 2,3,4 - стр. 95

- Прощай, Ореливий, - первым решил завершить разговор Феронд.

- Прощайте, - ответил спокойный голос, после чего добавил, обращаясь к голему: - Отыщи меня и приведи сюда...

Змей зашевелился, постепенно ослабляя хватку и освобождая валинкарцев от своеобразных оков. Потом голем приподнял голову, оглядывая мужчин и столь ненавидимый Лайгоном голос проскрежетал:

- Ты – маг! – и голова змеи вопросительно наклонилась на бок.

- Я не маг, - ответил Лайгон, и голова посмотрела на Феронда синими глазами.

- Ты – маг! – обратился ко второму валинкарцу голем.

- Нет, - отозвался Феронд.

Змей тут же потерял интерес к мужчинам и направился в зал, из которого они пришли в этот. Лайгон посмотрел на брата. Тот пожал плечами. Как знать, на пользу всё произошедшее или нет. По крайней мере, они не в оковах и не за решёткой. Да и за время долгого разговора в эти залы не заглянул ни один недл. В целом, и перспективы были хорошими: если исходить из теории, что рабов у недлов не осталось, а сами они магией не владеют, то по всему выходило, что голем должен направиться к выходу в Валинкар, стремясь добраться до какого-нибудь мага. Даже Феронд понимал, что до дворца энергии Лайгона не хватит, чтобы поддерживать жизнь в големе, и в какой-то момент он просто замрёт… или испарится… или рассыплется. Валинкарцы не очень представляли, в какой форме голем находится, когда деактивирован, но сути это не меняло: следовало двигаться за змеем и надеяться, что хотя бы к какому-то выходу он сумеет их привести или в крайнем случае хотя бы намекнёт, в какой стороне этот выход искать.

21. Глава 21

Теперь Лайгон понимал, почему ореливий временами светился. Понимал, что сверкающими бликами переливалось внутри этого странного металла. Его магическая энергия, которую ореливий постоянно вытягивал из мужчины и переправлял в тёмный пустой зал. Мага передёрнуло при воспоминании о разговоре. Этот Ореливий действительно был чистейшей пробы антагонистом. Он был против недлов, считая их глупыми. Против рабов, считая их недомагами. И даже, казалось, против себя самого, считая способность к магии болезнью. Он был против всех. При мыслях о том, что такое вообще возможно, у Лайгона пробегали по спине тревожные мурашки. В Валинкаре таких жителей, как Ореливий, не было. В книгах – тоже не было. Такого не должно было вообще быть. Каждый злодей должен иметь цель, а также шанс на лучшую, более правильную жизнь. Так казалось Лайгону, идущему рядом со своим верным братом за ореливиевым големом.

Феронд, как ни странно, тоже думал о разговоре с невидимым магом. Но так как долго думать мужчина не привык, вскоре он подал голос, желая завязать разговор: