Спасти Золотого Дракона - 2,3,4 - стр. 68
- Ты думаешь, мы не знаем, что ты чувствуешь на самом деле? – ехидно проскрипел мерзкий голос какого-то явно старого недла, которого раздражал вид валинкарца, поскольку тот, как ему казалось, старался не показать, насколько больно ему было смотреть на разрушение статуй.
Феронд не ответил, так как вообще не был уверен, что вопрос адресован ему. Он, вообще-то, не очень задумывался над тем, понимают ли враги его чувства. Но теперь, задумавшись, прикинул, что глупо было бы не понять чувства своего пленника. Он был совершенно законно разгневан, оскорблён и подавлен. И не собирался мириться со своим положением, несмотря на очевидное численное превосходство врагов и практически полную свою беспомощность.
Но старый недл со скрипучим голосом желал получить ответ, и потому подпрыгнул и вцепился в волосы валинкарца сзади. Феронд попытался подцепить врага своими стянутыми за спиной руками. Захватив пальцами его одежду, мужчина присел, резко нагибаясь и перекидывая низкорослого недла через себя, чего тот не ожидал и ударился спиной о каменный пол, впрочем, волосы при этом не отпустив. Лайгон решил вмешаться, понимая, что недл так просто не ослабит хватку. Он с трудом поднял ногу с оковами и ударил недла в живот. Тот взвыл и попытался отомстить магу, разжав пальцы. На несколько секунд Феронд оказался относительно свободен, но на смутьянов тут же навалились недлы всем скопом. Они разозлились и желали раз и навсегда показать пленникам, кто здесь главный. Они били их, причём с таким азартом, что постоянно промахивались, попадая по своим, за что получали ответные удары. Буйные, охваченные жаждой вымещения гнева недлы совершенно потеряли чувство меры. Некоторые из них уже валялись на полу вместе с валинкарцами и получали удары наравне с ними. Не намеренно так получалось, но всё же никто не пытался им помочь. Жестокие обитатели гор стали обезумевшими, и маг, пытаясь закрыться от сыплющихся на него ударов, подумал, что они не остановятся, даже когда будет очевидно, что пленники мертвы.
Но раздался звук гонга. Он разлетелся эхом по туннелям, заставив недлов замереть. Они разом пришли в себя, прекратив избивать тех, кто лежал на полу. Маг уже плохо помнил происходящее, проваливаясь в беспамятство, но всё же временами осознавая, что происходит вокруг. Недлы наспех дотащили пленников до камеры, бросили там, ворча и ругаясь, подобрали своих, избитых по ошибке, и, опустив на место ореливиевую решётку, ушли туда, куда их позвал гонг.
***
Сознание возвращалось к магу медленно. Голова, как впрочем, и всё тело его, противно ныла от назойливой тупой боли. Лайгон постарался уснуть, поскольку просыпаться и оказываться в мрачной реальности не хотелось совершенно. Уснуть у него получилось, и в следующий раз он лениво приоткрыл глаза лишь спустя несколько часов. И то только лишь от того, что на каменный пол был поставлен металлический кувшин. Причём поставлен настолько резко и громко, что звон металла о камень заставил мага глянуть, что происходит. А ничего интересного не происходило. Трое недлов принесли высокий узкий кувшин и поставили его за решётку, не утруждая себя её подъёмом. Лайгон заметил лишь их удаляющиеся фигуры. Похоже, недлов совершенно не волновало, живы их пленники или нет. По крайней мере состояние одного из них явно могло вызвать подозрение – маг валялся на полу практически в той позе, в которой и был брошен. Ощутив негодование по этому поводу, маг поднялся, чувствуя сразу все свои ушибы и синяки. Феронд сидел неподалёку и смотрел на него, однако при плохом освещении понять его взгляд было невозможно, и маг спросил: