Спасти Смоленск - стр. 13

– Фильм будет посвящён управлению этой машиной, – доброжелательно кивнул Сидоров. – Вернее, это всего лишь тренажёр. Самой машиной мы, к сожалению, пока не располагаем.

Он пожал плечами.

– Не располагаем?.. – уставился на него Воднев.

– Я всё объясню! – улыбаясь, скороговоркой отбарабанил Сидоров.

– А это вон там ещё что? – кивнул Игорь на тёмный, почти чёрный контейнер, стоявший на полу в стороне от тренажера.

– Тоже объясню, – ласково пообещал кандидат наук, не переставая улыбаться. – Это – зародыш…

– Как? – изумился капитан.

– Эмбрион! – радостно изрёк Сидоров.

Мотнул головой.

– То есть это потом, потом. Перво-наперво фильм. Из всех искусств важнейшим для нас является…

– Кино, – обречённо довёл до конца легендарную фразу капитан.

Эх, Свешников его не слышал. Он бы сразу ткнул носом, что помимо кино Владимир Ильич говорил «…и цирк».

Шла третья неделя подготовки. Все из команды успели уже побывать в тринадцатом кабинете и потренироваться на стенде.

«С целью обеспечения взаимозаменяемости членов экипажа», – так резюмировал это старший прапорщик Марченко, который встретился им как-то раз в учебном корпусе, когда группу разводили на занятия.

Но Воднев, само собой, уделял тренажёру времени и внимания больше всех остальных, поскольку был в группе главным технарём. И мехводом, и электриком, и электронщиком, и программистом.

Вчера же у капитана Воднева выпал особый день. Ещё до обеда вместе с кандидатом наук Сидоровым и парочкой незнакомых штатских яйцеголовых уехал в «поле» – на полигон при учебном центре. Вечером, когда вернулся в общежитие, был усталый, но весь сиял.

– Дивные истории бает Игорь про «другороссов», – продолжал Павленко.

– Ага, – опять поддакнул Свешников.

– Этот «зародыш», эмбрион, или как его там – ну ты же видел этот ящик, он ещё лежал рядом с тренажёром? – Павленко глянул на Свешникова.

Оба, шагая по кругу, не переставали делать упражнения на релаксацию рук.

– Видел, – кивнул Алексей.

«Да и слышал вчера рассказ Игоря», – мог бы упредить ещё один вопрос капитана, но не стал. «Хочет поговорить – пусть выговорится», – решил Свешников.

– Меньше чем за шесть часов из простого песка этот ящик соорудил десантное судно на воздушной подушке! – радостно воскликнул Павленко. – Ну, не на воздушной, и не совсем такое, как наши… (Свешников опять согласно кивнул.) Вот нам бы такое! Пушка на нём! Игорь говорит, что покруче 152-миллиметровой нашей будет! От любого натовского танка после выстрела мокрое место останется! То есть наоборот, не мокрое, а очень сухое…

– Не, – Свешников отрицательно мотнул головой. – Не дадут. Нам не дадут. Теперь уже не дадут. Нам же и «Рекса» не обещают. А этот «другоросский» танк – это ведь танк по сути, так? Или даже, скорее, такая универсальная канонерка. Короче, он слишком здоровый, слишком огромный для портала. Почему и «другороссы» нам не его в готовом виде, а ящик прислали. Ящик – компактный. А раз из ящика уже сделан танк, то обратно его, как джина в бутылку, не загонишь. Всё, поезд ушёл. Теперь этот танк в лучшем случае передадут в войска. А нам – дырка от бублика.