Спасти посольство - стр. 41
Посол постепенно пришёл в себя и вновь обрел голос.
– Громко я, гм… орал? – смущенно спросил он.
– Аж собаки на улице залаяли! – дерзко пошутил Шаров.
Но Погосов спустил ему такую дерзость. Ибо подобный конфуз с алкоголем в великом и могучем Союзе ССР на всех ступенях социальной лестницы однозначно трактовался как слабость. И то, что Шаров оказался свидетелем этой начальственной слабости, странным образом приблизило его к руководителю: Погосов стал снисходительней к резиденту, и отношения между ними установились почти дружеские. Может, конечно, основной причиной явилось то, что Шаров не гнал в Центр чернуху на посла, однако «шаровка» тоже сыграла свою роль.
Сейчас резидент на себе испытал жгучие свойства «огонька». В горло будто залили свинец.
– Уф-ф-ф!
Шаров глубоко вдохнул, помотал головой, будто взбалтывал шейкер, чтобы алкоголь быстрее проник в мозг, и начал медленно возвращать себе «человеческий» вид: размотал чалму, снял халат, сбросил сапожки с загибающимися кверху носами и прошел в ванную. Здесь он сначала аккуратно отклеивал бороду, «тронутую сединой», и кустистые брови, сросшиеся у переносицы. Потом смывал грим, тщательно умывая лицо, кожа которого постепенно обретала более светлый, европейский цвет. Наконец, стал под душ, точнее, тонкую струю едва теплой, желтоватой воды, смывающей последствия перевоплощения, а главное – пот, грязь и усталость. Если бы кто-то подсматривал за ним, то рассмотрел бы мускулистый торс хорошо тренированного мужчины, на котором отчетливо выделялись бледные рубцы давних пулевых отметин. Входное отверстие на груди, правее соска, выходное – на спине, ниже правой лопатки.
Через десять минут он вышел из ванной, налил и проглотил ещё полсантиметра «шаровки», облачился в легкие светлые брюки и голубую шведку. Именно так он и явился в маленькую приемную посла Российской Федерации. Его сразу же приняли.
Владимир Иванович Погосов, уже немолодой человек, тучный и немного рыхлый, сидел в кресле у своего стола. Было видно, что он не очень здоров, но здорово озабочен. Вошедший сразу же это понял:
– Как здоровье, Владимир Иванович? Настроение?
Тот только отмахнулся, потом улыбнулся и сказал:
– Видел твой маскарад, Безбородый.
Последнее слово он выделил. Так Шарова называли только афганцы, но посол об этом знал и сейчас проявлял свою осведомленность.
– Выйдешь в отставку, буду рекомендовать тебя в гримеры.
– А что, на актера не потяну?
Погосов хмыкнул:
– Ты знаешь, кем я хотел стать в юности? Не догадаешься. Режиссером!
– Это чувствуется. Вы и сейчас руководите нашими маленькими спектаклями.