Спасти космонавта - стр. 37
– Зачем в стиральную машину брагу заливать?! Отстирываешь, что ли? Совсем чокнулся, белочка к тебе пришла?
– Не скажи-и-и, – Вязьмин заговорщически подмигнул. – Хитрость такая – бражку в центер…фуге. Гонять. Ик. Быстро доходит. За три часа!
Прапорщик вдруг оттолкнул Марата, самостоятельно обрёл вертикальное положение и строго сказал:
– Народ, он что? Он ждать не может. Если выпить хочет – так прямо сейчас. А у меня – готово! Ик. Я про народ забочусь, ночей не сплю. Как раб. Ик. На галереях!
– На галерах, – автоматически поправил Тагиров. – Иди, пол в ванной вытирай, чтобы у меня не капало. Или я тебя прямо в твоём полуфабрикате утоплю.
Вязьмин дурашливо отдал честь:
– Так точно, та-арищ лейтенант! Бу сделано!
– Да пошёл ты, придурок!
Марат захлопнул дверь, сбежал по лестнице. Самогоноварение – дело подсудное. Но такие, как Петя, людей на самом деле выручают, в военных гарнизонах – строжайший сухой закон, в магазинах торговля спиртным запрещена. Начальники и прокуроры глядят на эти милые шалости сквозь пальцы, ибо сами «чамбуром» спасаются. А может, и свой интерес имеют – бутылка самого плохого самогона стоит тридцать тугриков, почти червонец на советские деньги, а томатную пасту Вязьмин наверняка ворует, затрат никаких, только копейки на дрожжи. Сумасшедшей прибыльности бизнес!
А вообще противно это всё. У прапорщика солдат погиб, а ему хоть бы хны, самогонку варит. Тьфу!
Хозяин квартиры в монгольской двухэтажке утихомиривал гостя:
– Ладно, чего ты паникуешь? Пока всё тихо. Я бы знал, если разнюхал кто.
Русский уже совсем опьянел, но водка его не успокоила. Наоборот, он уже был на грани истерики:
– Вот именно, что «пока»! А если бы я не успел с этим сержантом… того? Кто же знал, что он, сволочь, прознает. Шантажировать начал, скотина.
Монгол положил руку на погон, успокаивая:
– Всё хорошо ведь кончилось, да? Больше проколов не будет, вот увидишь. Пока не будем торопиться, выждем. Потом, когда успокоится всё, продолжим…
Русский сбросил руку с плеча, закричал, чуть не плача:
– Ни хрена не буду я продолжать! Хватит уже. А если ревизия вдруг внезапная? А? Если вся недостача всплывет – я чего делать буду? Я один не собираюсь чалиться, и тебя заложу, и всех!
Хозяин терпеливо вздохнул. Заговорил тихо, но убедительно:
– Ничего там не всплывет, если с умом сделаем. Может ведь склад и сгореть случайно, так? Да мало ли что может произойти. На вот, выпей лучше, – и протянул стакан.
Гость запрокинул голову, дёргая кадыком. Монгол продолжал вкрадчивым, проникающим в самую душу голосом: