Спасти эльфа - стр. 7
Из горла рвался истерический смех: я едва не изнасиловала беспомощного пленника. Я была готова это сделать — переступить черту. В тот момент у меня помутился рассудок, а личность будто раздвоилась. Да, именно так я себя и чувствовала: как человек с раздвоением личности.
— Никто из них мне не по вкусу, — громко сказала я, чтобы объяснить воинам свое нежелание брать кого-то из эльфов в шатер. — Худосочные уродцы. Даже наши придворные дамы, никогда не державшие меч, выглядят более мужественно.
Мои слова вызвали взрыв омерзительного гогота. Как же некоторые любят, когда других унижают.
Тошно. Невыносимо тошно.
Я прикусила щеку изнутри, а потом продолжила, не глядя на пленников:
— Их длинные уши просто убожество. Любой из наших воинов гораздо привлекательнее этих задохликов.
Краем глаза я заметила, как немногочисленные мужчины из моего отряда надулись от гордости. Один из них, самый смелый, вышел вперед и закричал:
— Тогда возьми меня к себе, о великая эйхарри. Не пожалеешь. Я буду ублажать тебя всю ночь, и для этого мне не надо никакого колдовского пойла.
Он имел в виду возбуждающее зелье, которое использовали, чтобы сделать пленников сговорчивее.
Не ответив, я быстро шагнула в спасительную темноту шатра и зажала ладонью рот. Гадкие слова, которые я заставляла себя говорить на публику, кислотой разъедали язык и губы.
— Что ж, отлично, — раздался за спиной голос Мериды. Она последовала за мной в палатку. — Молодец, выкрутилась. Никто не заподозрил неладное. Речь в духе прежней эйхарри. Отдыхай, раз не хочешь веселиться. Другим больше достанется. Пойду займу очередь.
— Очередь? — Во мне зародилась нехорошая догадка. — Какая очередь?
Пошлая ухмылка изуродовала лицо советницы.
— Если не хочешь пользовать эльфов, это не значит, что другие такие же праведники, как ты.
Что?
О чем она говорит?
— Да, — кивнула Мерида. — Наших ушастых ждет веселая ночка, полная впечатлений.
Налетевший ветер распахнул полог шатра, принеся звон цепей и звуки завязавшейся борьбы. Смысл сказанного достиг наконец моего сознания, и по спине пробежала дрожь.
О, боги, нет!
— Нет. Нельзя. Я запрещаю.
О, Темнейшая, до утра от этих несчастных ничего не останется! Похотливые воительницы растерзают их на части, разорвут в клочья. Разгоряченные алкоголем и вседозволенностью, они не будут церемониться. Растопчут не только знаменитую эльфийскую гордость, но их невинные тела.
Я не могла этого допустить. Я бросилась к трепещущему на ветру куску ткани, закрывавшему вход в палатку, но на пути неодолимой преградой выросла Мерида.