Спасти эльфа - стр. 45
Под моим взглядом Ильди покраснел и отвернулся. Следующие слова он прошептал, разглядывая тени на стене палатки.
— Спасибо, что заступилась. Хочется верить, что ты не причинишь нам зла. По крайней мере, до тех пор пока монстр не возьмет над тобой верх.
Откровение за откровение? Сначала я неожиданно обнажила перед пленником душу, потом он выбил почву у меня из-под ног ответным признанием.
— Чем бы не закончился поединок, я бы не позволила своим людям тебя обидеть. И впредь не позволю.
— Это если Чудовище из Сумрака не проснется.
Возражать было глупо. Все мы ходили по тонкому льду, балансировали на краю пропасти, жили как на вулкане. Возвращение прежней Иданн станет для пленников катастрофой. Страшно подумать, что способна сотворить она с беззащитными эльфами. Каким пыткам и унижениям их подвергнуть. Просто из прихоти. Ради развлечения. Не она — я.
Я посмотрела на свои руки и зябко поежилась, представив их сжимающими горло Ильди. Или держащими рукоятку кинжала, воткнутого ему в живот.
Что, если это и есть я настоящая, а милосердная адекватная Иданн — временное явление? Что, если вечером я лягу в кровать, а утром проснусь другим человеком?
Я попыталась убедить себя, что дрожь — от холода, не от страха. И мне действительно было холодно, так холодно, как никогда в жизни, словно я погрузилась с головой в северное море, под лед.
— Как я могу тебя отблагодарить? — спросил Ильди неохотно, словно желание отдать долг боролось в нем со страхом услышать слишком высокую плату за спасение.
«Ничего не надо», — собиралась ответить я, но посмотрела на его губы — твердые, с четким контуром, с маленькими подживающими ранками в уголках.
И дело не в том, что этот рот был красив, а его обладатель будил во мне вполне конкретные желания. А в том, что одиночество сжималось вокруг удушливым коконом и в эти минуты я отчаянно, до боли нуждалась в близости, пусть даже в ее иллюзии. В чужом тепле.
Чтобы почувствовать себя настоящей. Чтобы не замерзнуть насмерть.
— Поцелуй. В благодарность я хочу поцелуй. Можно?