Спасти эльфа - стр. 40
Зато понимала я. Помнила, что сказал эльф в шатре за завтраком: их народ не отнимает жизнь без необходимости.
Последний выпад — и отличный солдат Ким, великолепно владеющий любым видом оружия, оказалась на земле, зажимающая ладонью раненый бок.
— Сжалься, — прошептала она, когда эльф приблизился к ней с мечом.
— Я не ты, — ответил он и отошел в сторону в ожидании очередных противников. Тех, кто ни за что не сжалятся над ним самим.
Побежденная покинула круг в гробовой тишине, и долгое время никто не решался занять ее место на поле боя. В какой-то момент я понадеялась, что поединок закончился и больше никто не осмелится бросить пленнику вызов, но вдруг толпа расступилась, выпустив наружу раздутого от мышц варвара под два метра ростом. Не человека — монстра. С лысым лоснящимся черепом и ритуальными татуировками по всему телу.
Ни один мускул не дрогнул на лице Ильди, однако во взгляде промелькнули брезгливость и неприязнь: эльф знал, какую этот бугай преследует цель, зачем ему нужна победа и что он собирается сотворить с проигравшим. Одно дело, когда на твою честь посягает женщина, и совершенно другое — когда мужчина.
Я видела, что Ильди не по себе, но не могла понять, боится он нового противника или возмущен очевидностью его намерений? Тем, как варвар на него смотрит, как плотоядно скалится, обнажая неухоженные желтые зубы.
— Готовься, куколка, — процедил бугай, и эльф скривился от подобного обращения.
В следующую секунду зазвенели мечи, и стало ясно: с Ким пленник дрался в полсилы. В это раз он не нежничал, ошибок сопернику не прощал, сражался с такой иступленной яростью, что всякий понимал: умрет, но не позволит уложить себя на лопатки.
Со стороны это напоминало схватку тигра с медведем. Варвар превосходил эльфа в физической силе, но уступал в ловкости. На фоне юркого и быстрого противника он выглядел неповоротливым, даже неуклюжим.
На пятой минуте боя варвар пропустил удар, и лезвие с чавкающим звуком вошло ему в живот чуть ниже ребер. Казалось, земля содрогнулась, когда вся эта груда мышц, истекая кровью, рухнула на колени.
Добивать врага Ильди не стал, проявив уже привычное милосердие. Опустив меч, он повернулся к толпе и вызывающе вскинул голову, мол, кто следующий. Воины, что недавно спорили за право первыми сражаться на поединке, теперь переглядывались в неловком молчании. Никто не хотел опозорить себя неудачей. Пасть от руки пленника, над которым не так давно все они с наслаждением издевались, — унизить себя в глазах товарищей по оружию.
С тихим торжеством я заметила, что кольцо солдат начало редеть. Все больше людей отделялось от толпы и скрывалось во мраке ночи. Все больше мужчин и женщин теряли интерес к происходящему и отправлялись на поиски других развлечений — вина, еды, добровольной близости. А те немногие, кто не покинул круг, смотрели на эльфа уже совершенно по-другому. В их взглядах разгоралось уважение. Сила и храбрость — то, что во все времена ценили солдаты.