Спасти дракона, или как влюбить истинную - стр. 26

Смеясь, Эйден уходит.

Как долго мне удастся скрывать от него правду? Как скоро Энтони до меня доберётся?

Как же не вовремя я провалилась в этот злополучный лабиринт. Ведь даже убежать не могу. Ирония судьбы. Я сбежала в самое надёжное место от мужа, но он и здесь меня нашёл. Вот уж точно «добегалась».

Сомкнув веки, решаю отдохнуть. Паникой ничего не сделаешь.

Заледеневшими руками цепляюсь за гроб герцогини. Внешне не роняю ни слезинки, я стойкая, сильная, как и приказывала бабуля. Но внутри умираю. С уходом бабушки гаснет часть меня. Я и не думала, что так тяжело терять близких.

– Дорогая, – поворачиваюсь и упираюсь взглядом в Мюриель Фостер. – Какая утрата. – Она промачивает платком сухие уголки глаз. От меня не ускользает её довольное выражение лица.

Какое лицемерие! Я никогда не питала симпатии к этой женщине. На каждом визите к герцогине Мюриель лебезила и пресмыкалась. Я чувствовала её гнилое нутро. Поэтому естественно, что у неё такой сынок. Как говорят, «яблочко от яблони…».

Энтони стоит позади матери, даже не удостаиваю его взглядом, но чувствую, как он смотрит на меня. Как же противно.

Но сохраняю хладнокровное и высокомерное выражение лица. Держусь отстранённо.

– Благодарю, что провожаете в последний путь герцогиню, графиня.

– Ну что ты, мы же были подругами. Бедная герцогиня, – Мюриель отворачивается и, глядя на гроб, наигранно всхлипывает.

Мерзавка!

Едва сдерживаюсь, чтобы не схватить её за волосы и не оттащить от бабушки.

– Кстати, Маргарет как-то одолжила мне фамильный браслет. Я хочу вернуть.

Меня коробит от такой фамильярности. Раньше она не позволяла себе такого. Да и бабушка не могла змеюке Мюриель что-то одолжить. Отношение герцогини к соседям было очевидным – вежливо холодным.

– Тони, отдай Андреа браслет.

Вперёд выходит кошмар моего детства. Меня всю передёргивает от отвращения. Я хочу лишь одного: вцепиться ему в горло и разорвать на части.

Энтони достаёт из кармана небольшую бархатную коробку и открывает её. Вижу золотой браслет, усыпанный изумрудами. Что-то похожее мне встречалось среди украшений бабушки. Неужели она, и правда, дала на время Мюриель?

– Я считаю, что ты вправе его надеть, – подойдя, говорит графиня.

Это украшение бабушки, частичка её.

Энтони берёт браслет и протягивает ко мне руки. Хочу отступить, но стоявшая рядом его мать не даёт это сделать.

– Ну же, – молвит она.

Берёт мою кисть и протягивает к сыну. Касание рук Энтони обжигает меня хуже кипятка. Так мерзко, чувствую себя грязной. Сдержав рвотные позывы, смотрю на браслет.

В глазах мутнеет. Меня шатает.